– Мне так жаль, Грей. Тебе, наверное, очень тяжело.
– Гораздо проще, когда их нет дома, и, к счастью, они редко там появляются. Кроме того, в следующем году я уеду в колледж, и это уже не будет такой проблемой.
– И все же мне жаль.
Я не могла вообразить, каково это – жить в доме, где нет любви. Мои родители купались в любви друг к другу, словно их сердца были океанами. Они поддерживали друг друга в трудные времена. Их любовь делала этот мир лучше. Я не представляла, как они могли утратить горячие чувства друг к другу.
У них была самая великая любовь, о которой я знала, и не допускала мысли, чтобы они могли расстаться. Мне казалось, что их сердца бились в унисон.
Если я что-то и знала со стопроцентной уверенностью, так это то, что Кевина нет без Пейдж.
– Я не хочу так жить, – признался он. – Когда я влюблюсь, все будет по-настоящему. Это будет не любовь по расчету, а вечная и искренняя любовь. А иначе какой в этом смысл?
– Согласна.
– Но я благодарен родителям. Они научили меня распознавать нелюбовь еще до того момента, как я начал испытывать к кому-то чувства.
Он нервно теребил пальцы, а мне казалось, что мое сердце еще сильнее потянулось к нему.
– Прости. Поговорим о чем-нибудь другом, – предложил он. – Например, о нас.
Сердце замерло, а затем бешено заколотилось.
– Да? И о чем именно?
– Знаешь, последнее время я много об этом думал. – Грейсон повернулся ко мне, и наши взгляды встретились. – О том, чтобы поцеловать тебя.
От этих слов мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Мы почти никогда не говорили о таких вещах, да и может ли возникнуть между нами что-то больше, чем дружба. Самое большее, что между нами происходило, – это объятия, но одного этого оказывалось достаточно, чтобы в моей душе вспыхивало пламя.
Раньше я думала, что мое чувство к Грейсону не взаимно, поэтому не поверила своим ушам, услышав от него эти слова.
– Ты когда-нибудь думала об этом, Элли? – спросил он.
Я медленно выдохнула.
– Да.
Он слегка придвинулся ко мне, и я позволила ему. Он заправил волосы мне за уши, и я позволила ему. Его улыбка растопила меня изнутри, и я позволила это.
– Я много думаю об этом. Иногда после встреч с тобой я ругаю себя за нерешительность. Представляю это. Думаю, что мог бы сделать это, когда мы ходили в кафе-мороженое или же когда ты впервые привела меня сюда. Или на крыльце Молли. – Он поморщился. – Нет, на крыльце Молли не стоит, но все же я думаю об этом.
– Я тоже. Все время. – Я умолкла. – Ну, не все время, но… часто.
Он взял мою ладонь и слегка пожал ее.
– Знаешь, я очень хочу, чтобы это было безупречно. Особенно теперь, когда я узнал, что это будет твой первый поцелуй. Это очень важно. В книгах, которые ты мне давала, все всегда происходит естественно, – мягко произнес он. – Читая, как это делают герои, я делаю записи. Где это происходит, как чувствуют себя при этом оба персонажа.