– Что?
– «Ты все еще здесь, Пейдж. Ты все еще здесь». И это все изменило. И мне важно, чтобы ты помнила об этом, хорошо? – Она взяла мою ладонь и ласково погладила ее. – Я все еще здесь, Элли.
– Но я не могу не думать о том, что вдруг тебя не станет. Я думала, что вчера… – Я зажмурилась, втянув воздух. – Мне показалось, ты умерла…
– Я знаю, но даже если настанет день, когда ты не сможешь видеть меня, я все равно буду рядом. Всегда.
Я перевела дух.
Это было сложно осознать.
– Мне очень страшно, мам.
– В страхе нет ничего плохого, если только он не лишает тебя сил. – Она уставилась на свои ладони. – Ты знаешь, в чем особенность стрекоз? – спросила она. – Что они символизируют?
– Нет, ты никогда не рассказывала.
– Почти во всех уголках мира стрекозы символизируют перерождение. Почти всю жизнь они живут как нимфы. Ты знаешь, что это означает?
– Как феи?
Она улыбнулась.
– Что ж, это одно из значений этого слова, но в данном случае нимфа – это насекомое в стадии куколки. И в этом состоянии стрекоза пребывает, пока не обретет крылья. Стрекозы летают совсем недолгий период жизни.
– Я не знала.
– Невероятно, правда? Глядя на стрекоз, думаешь, что они летают всю жизнь, но не представляешь, сколько дней им приходится провести без этих полетов. Но стрекоза никогда не унывает, что у нее нет крыльев. И не думает о том дне, когда они появятся. Она просто живет мгновением. Именно это они для меня и олицетворяют: жизнь одним мгновением. Они живут сегодня, не думая о будущем.
Я поняла, куда она клонит.
– Но я не стрекоза, мам. Я не могу перестать думать о будущем.
– Знаю. Я тоже думала, но мне хочется находить в жизни и чудесные моменты. И я не хочу, чтобы оставшиеся дни жизни были наполнены грустью, Элли. Я хочу радоваться. Мне хочется думать, что каждый день ты найдешь причину для улыбки, если очень постараешься. Сможешь сделать это ради меня? Ради нас? Сможешь каждый день находить причину для радости?
– Да, – пообещала я, хотя не знала, правда это или нет. Но для мамы я должна была постараться. Теребя пальцы, я наблюдала за жужжащими вокруг нас стрекозами. – И ты не пропустила кое-что, что случилось со мной впервые, – сказала я. – Грейсон поцеловал меня два дня назад.
Глаза мамы вспыхнули, и впервые за последние сутки она улыбнулась по-настоящему счастливой улыбкой.
– О боже. – Она накрыла мои ладони своими. – Расскажи, как это было.
Я принялась рассказывать, а она радостно заулыбалась, и я вдруг поняла, что тоже расплываюсь в улыбке. Не потому, что Грейсон поцеловал меня, а потому, что мама разделила со мной эту радость. Мне было так приятно видеть ее сияющее лицо. И мои губы сами собой расползались в улыбке.