Такого оскорбления Розенберг не мог забыть. Он больше не увидит Гитлера. Восточную политику исподтишка похитили из его министерства и передали злейшему конкуренту. Тем не менее он проигнорировал совет Ламмерса и других сторонников «мира на внутреннем фронте» сгладить свои проблемы с СС. Розенберга неоднократно призывали к личной встрече с Гиммлером, но он неизменно отказывался, укрывшись вместо этого за бумажной стеной «делегированных полномочий».
«Герр рейхсминистр, – записал несколько недель спустя один из его подчиненных, – написал ему [Гиммлеру] письмо, в основном касающееся вопросов компетенции, особенно со ссылкой на указ фюрера от июля 1942 г., который касался разделения юрисдикций между министерством оккупированных восточных территорий и министерством иностранных дел [чтобы продемонстрировать, сколько полномочий он должен был иметь]… Ответ так и не был получен».
Одновременно Розенберг продолжал свой спор с Ламмерсом. «Что касается правил и инструкций по политическому руководству восточными национальностями, – писал он, – то они всегда разрабатывались мной… Посредничество министерства оккупированных восточных территорий всегда шло на пользу».
Поскольку Гитлер отказался встретиться с ним, Розенберг направил пространный «отчет фюреру», в котором подытожил достижения своего министерства за последние три года. Почти с покорностью он отметил конфликт между собственной настойчивостью на политической войне и курсом, проводимым самим Гитлером и СС. Странным образом путая проблему политической войны с национальной концепцией, которую он лелеял, рейхсминистр встал на дыбы – и тут же признал ошибку: «Поскольку фюрер в настоящее время не желает давать заверений [восточным народам] относительно их политического будущего, становится тяжело поддерживать сколь-нибудь успешную общую политику. Согласно пожеланиям фюрера, политических обещаний не будет сделано. Я продолжу переговоры с ведомствами СС [РСХА и ССХА]».
Соглашение между Гиммлером и Власовым предусматривало формирование как военного, так и политического крыла русского освободительного движения. Первое должно было состоять из войск, набранных из числа существующих Osttruppen, рабочих, вывезенных с оккупированной территории СССР в рейх, и военнопленных; последнее представляло из себя новый орган, о создании которого следовало провозгласить с максимальной помпой. Кроме того, искренне одобрявшие дело Власова и заинтересованные в пропаганде спонсоры настаивали на том, чтобы создание Комитета освобождения народов России (известного по своей русской аббревиатуре как КОНР) сопровождалось бы новым программным заявлением.