Как ни удивительно, но на этом позднем этапе наметился контур временного соглашения между Власовым и Шандруком. Оба оказались более сговорчивыми, чем некоторые из их помощников, и оба были проинформированы о предполагаемой позиции Гиммлера. План, предложенный Власовым (вероятно, по подсказке его советников из СС), как представляется, проложил путь к компромиссу: Шандрук со своим все еще «непризнанным» Украинским комитетом будет формально считаться представителем исключительно Галиции – которую Власов охотно признал нерусской. Шандрук будет командовать украинской (Галицкой) армией; другая дивизия, состоящая из восточных украинцев, которые хотели бы встать под знамена Власова, будет сформирована под эгидой КОНР. На своей второй и последней встрече с Власовым, в феврале 1945 г., Гиммлер санкционировал эту идею в принципе. Гитлер, информированный об этом Риббентропом, раздраженно выговорил последнему, чтобы тот перестал заниматься ерундой. В результате проект развалился. 23 февраля 1945 г. Розенберг, с согласия СС, официально уполномочил Шандрука возглавить «Украинский национальный комитет», последний сепаратистский орган, возникший под крылом министерства оккупированных восточных территорий. Политика компромиссов между Власовым и украинцами сопровождалась сменой кадров, которую произвел группенфюрер СС Отто Вахтер, бывший губернатор Галиции и посредник от СС между Власовым и националистами. Хотя и резко нацистский, антизападный и антисемитский в своих публичных высказываниях, Вахтер получил признание своих коллег за определенную тактичность и способность объединять различные фракции.
Гиммлер вышел из всех этих мелких стычек невредимым и жаждущим действий. Внутренние интриги должны были продолжиться. Гиммлер поручил Бергеру превратить – при умелом использовании – «досадную помеху в виде операций, проводимых в настоящее время министерством оккупированных восточных территорий, в конфликт между МИД и восточным министерством». Две недели спустя Бергер послушно доложил рейхсфюреру СС, что «я всеми силами стараюсь держаться подальше от этой борьбы за власть (между Розенбергом и Риббентропом), чтобы действовать более активно в деле раскола между ними». Не изменилось и отношение Гиммлера к России. Его жесты в сторону КОНР оказались лишь уловкой. Он все еще придерживался мнения – в 1945 г.! – что западная граница будущей России должна формироваться по Москве.
«Центром притяжения будущей России должно стать Восточно-Русское Сибирское государство, экспансионизм которого должен быть направлен в сторону Персидского залива. Предполагая отказ [России] от политики экспансии на Запад, дружба с [такой] Россией вполне возможна…» Гиммлер не мог не знать, что даже Власов и его сторонники не приняли «расклад» подобного рода, но это ни в малейшей степени его не беспокоило.