Личные заявления и практическая деятельность Гитлера убедительно доказали, что его военной целью не являлась, как пытаются нам внушить некоторые современные апологеты, благородная попытка «обезопасить Европу от большевизма». Цели нацистов были куда более эгоистичными, доктринерскими, жестокими и далеко идущими. Не являлось вторжение и превентивной операцией, направленной на предотвращение советского нападения на рейх: каковы бы ни были намерения Москвы, приказ Берлина о вторжении был отдан в отсутствие каких-либо ощутимых доказательств советских наступательных планов. По сути, целями вторжения были ликвидация большевизма, уничтожение СССР как государства и приобретение нового бескрайнего пространства для колониальной эксплуатации и заселения. Политические соображения – включающие как доктрину, так и соотношение сил – были и остаются основополагающими для этого подхода. Гитлер откровенно сформулировал эти цели еще за годы до попытки их реализации. По словам Раушнинга, однажды фюрер сказал своим коллегам, что «в первую очередь я думаю не об экономических вопросах. Разумеется, нам нужны пшеница, нефть и руда Советского Союза. Но наша истинная цель – установить наше господство на все времена и закрепить его настолько прочно, чтобы оно простояло тысячу лет».
А гросс-адмирал Редер еще во время войны высказал мнение, что «основывать продовольственные поставки Европы на использовании Украины – и тем самым вызывать перманентный конфликт с Россией, – на мой взгляд, стало целью Гитлера уже позже, после первых успехов в России, а также после ослабления надежд на использование Северной Африки».
Более того, реальный боевой план пренебрегал зерновыми и нефтяными районами в качестве основных целей, толкая немцев на Ленинград и Москву, а не на Украину и Кавказ. По данным Генерального штаба, «северная половина района операций предлагает более благоприятные условия для передвижения по обширным территориям, чем южная…». Действительно, по тактическим соображениям схема декабря 1940 г. предусматривала быстрый бросок вверх, к Балтийскому побережью, чтобы помешать Советскому Союзу [советскому Балтийскому флоту] перерезать пути поставок руды из Лулео (Швеция) в Германию. Схожие соображения превалировали и в других секторах.
Лишь позднее, когда в ходе войны неудачи и нехватка всевозможных ресурсов стали источником серьезной озабоченности, спрос на рабочую силу и сырье вынудил германскую военную машину принять меры, которые, хоть и оставались по-прежнему совместимыми с национал-социализмом, ознаменовали значительные отступления от первоначально намеченного политического курса.