Как только Германия лишилась своего первоначального шанса на успех, его уже нельзя было вернуть. После этого политическая война во всех ее проявлениях могла бы стать, как убедительно предположил один современный аналитик, «в лучшем случае лишь вспомогательным инструментом национальной политики». Действия говорили сами за себя громче любых слов. Когда наконец рейх предпринял некоторые незначительные усилия по политическим экспериментам на Востоке, было уже слишком поздно. Народное отношение к оккупантам, изначально неустойчивое, безвозвратно ужесточилось. По мере того как Красная армия освобождала страну, множество разных причин и эмоций вернули большинство людей, которые испытали на себе немецкое правление, в лоно преданности Советам.
Можно утверждать, что все усилия немецких сторонников политической войны обойти санкции Гитлера, наложенные на их план, были обречены на провал. Идея сохранения политической монополии власти на Востоке глубоко укоренилась в тоталитарном подходе. В то же время политическая война не являлась панацеей. Она не могла преуспеть до тех пор, пока репутация рейха, основные политические рамки и цели войны оставались теми же, что и были. В основе политических неудач Германии лежала суть самого национал-социализма.
За три года, от начала вторжения в Россию до кризиса 1944 г., немецкая восточная политика потерпела полный крах. Упрямство, с которым нацистская Германия, вопреки всем эмпирическим доказательствам, придерживалась своей догмы, яростное ожесточение, с которым нацистские лидеры сражались друг с другом, и неистовство, с которым они искали выход из тупика, усугублявшегося последствиями их восточной политики, выявили фундаментальную неполноценность тоталитарного организма.
Немецкая оккупация провалилась.
Это был военный провал. В течение трех лет вермахт оставил почти всю советскую территорию, а через год «тысячелетний рейх» прекратил свое существование.
Оккупация обернулась также и административным провалом. Неэффективность немецкой администрации и конфликты ответственностей способствовали хаосу и неповиновению. Это был провал даже для краткосрочной экономической программы, принятой Берлином. Поступление зерна и сырья, захваченных в 1941–1943 гг., вероятно, было не больше того, что Гитлер получил бы по советским поставкам, если бы придерживался пакта со Сталиным – при условии, что Сталин не нарушил бы его.
Оккупация явилась помимо прочего политическим провалом. Рейх сначала не желал, а затем оказался не способен извлечь выгоду из внутренних конфликтов, существовавших в советском обществе.