— Почему ты так не любишь приютских? — ради интереса спросила я.
Нет, оно понятно, что к нам никто особой любовью не пылает. Но интересно же, чем именно могли насолить такие как я такой как она.
Элиза фыркнула и отвернулась. Я думала, что не дождусь ответа, но второкурсница заговорила спустя несколько мгновений.
— Много лет назад, когда я еще была совсем ребенком, отец взял из приюта ребенка. Девочку. Она была ребенком казненных за какое-то преступление людей. Отец пожалел ее, дал еду и кров. А через месяц она украла столько золота, сколько смогла поднять, и сбежала. Ее до сих пор не нашли.
Я кашлянула и удивленно вскинула брови:
— И все?
— Это не так уж и мало. — Мотнула головой фыркнула девушка. — Дети преступников тоже преступники. Это в крови.
— Но не все приютские такие, — заступилась я. — Знаю, что попрошу у тебя.
— И что же? — усмехнулась она. — Принять и полюбить всех приютских?
— Нет, — я широко улыбнулась, стараясь не пропустить реакции Элизы на мою просьбу. — В один из дней ты пойдешь со мной в приют и подаришь каждому ребенку, живущему там, подарок. Может что-то небольшое, может даже просто сладость. Но ты сделаешь это.
Она нахмурилась:
— И все? Этого тебе будет достаточно, чтобы ты перестала шантажировать меня Аланом?
Какое громкое слово. Я просто спасаю свою задницу.
— Да. Это все. — Кивнула я. — Согласна?
— Согласна! — Элиза рывком встала со стула. Кажется, она уже была не рада подслушанному. Ну или тому, что решила прижать меня этой информацией. — Я никому ничего не скажу. А ты не скажешь Алану, что я знаю.
— По рукам.
Стребовать с нее клятву на магии или не стребовать? Вряд ли она рискнет тем, что Алан отвернется от нее. А он это сделает. Я просто уверена, что сейчас, пока ректор не нашел способ бороться с притяжением, я буду для него на ступень выше Элизы.
Низко это, конечно, пользоваться такими особенностями. Но мне ни капельки не стыдно.
— Я еще спросить хотела, — поспешно добавила, пока Элиза не успела сбежать.
— Что еще? — Обернулась она с недовольством на лице.
— Я одного не поняла, ты не так давно говорила, что от нежеланного замужества тебя удерживает только помолвка с Виорским. А как же договор с академией?
На эту мысль меня натолкнул случай с Марен. Ее семья не могла распоряжаться ее судьбой из-за этих бумаг. А я только сейчас связала эти две ситуации.
Элиза фыркнула:
— Лиа, ты правда думаешь, что мой отец не сможет заплатить достаточно золота ректору, чтобы этот договор признали недействительным? А если не выйдет, то обратится к королю. Мы все подданные короны и обязаны подчиняться.