— Ты с вороной, Ермоша, не разлучайся! С ней письмо в станицу можно послать. У меня для докладов токмо два кречета. А в глухомани завсегда семь опасностей, сто неожиданий смертельных.
Промолчал Ермошка, не сознался, что отправил ворону с любовной запиской к Олеське. Мож, обойдется. Мож, зазря пужает опасностями Хорунжий.
Какие опасности? Из откуда неожидания угрозные? Пять стран трепещут перед казаками Яика! Московия мужиков черных в Сибирь на телегах отправляет без охраны. А Яик и Турция покамест не встали на колени пред русским царем. Турок оно, конечно, преклонить потребно. Они ить басурманы. А казаки — христиане. За Русь болеют. И Московию к Яику мы, казаки, присоединим! Меркульева царем выберем. Овсея — патриархом. Охрима — дьяком посольского приказа... Про землю круглую запретим ему глаголить, выпорем для порядку. Нечего умничать! Неизвестно кто и где живет! Где живет, к примеру, слепой гусляр? У Зоиды Поганкиной! А иногда спит под лодками, на полу в шинке. А кто это нас охраняет? Сторожевой-то сидит на камне с пищалью, прислонился к березе и спит! Созвездие Лося над ним золотые рога раскинуло. На воде челны успокоительно покачиваются. Боже святый! Никак в дозоре сам Илья Коровин! Так и есть! Вот это да! Других бьет смертно за сон на страже, грозится головы отрубать, а сам пускает храпака. Надобно устроить смех казакам. Вот возьму аркан. Прикручу спящего потихоньку к березе. А сам залезу снова под тулуп. Хохоту породится завтреча! Чей же аркан взять? Лучше всего у Тимофея Смеющева.
Ермошка встал, взял аркан, подошел тихонько к спящему атаману. Сидит Илья Коровин и блаженствует во сне. За поясом пистоль, пищаль обнимает. Щекой к железу ласкается. На боку ятаган, гаман с порохом и свинцом. Под ногами в костерке угли тлеют. Недавно уснул, значит. А мне спину сокрушил березовой дубиной за опущение век. Не за сон, а именно за легкую дремотку на миг! Вот и пришло к тебе возмездие, атаман!
Повыркивал боровом могутный Илья. А двадцать семь петель приторочили его к березе. И на каждой петле мертвый узел. Крепок аркан Тимофея Смеющева, можно трех жеребцов удержать. Андийский слон не порвет. Если и проснется Илья, не смогет высвободиться. Надобно будет призывать казаков на помощь, принимать позор! Опутаны руки с пищалью и тулово восьмипудовое.
Улыбнулся довольно Ермошка. Забрался снова под тулуп. Бориска зубами скрипнул. Надобно показать его знахарке. Прокоп Телегин не шевелился, спал мертвецки. У него лодка с кривиной. Парусом и веслом весь день ворочает. А вообще — хорошо жить! Из Олеськи жена раскрасивая выйдет. Жениться охота. Дом без бабы запустел. Ушел вот в поход, а Глашку Дарья Меркульева взяла на кормление. Доброе слово у татар — хозя! Без хозяйки нету дыма! Не будет блинов! Давно не ел блинов Ермошка. В последнюю добрую масленицу мать напекла кучу. Ермошка лежал тогда на полатях, смотрел молча на стол, слюнки текли. Мамка натопила коровьего масла в чаше.