- Это интересный чужестранец, на него почти не действует то, что я делаю. И хотя есть какой-то странный фон вокруг - силы в нем нет, хоть ты тресни, Ароп.
Тихий голос и почти ласковый взгляд карлика наводил ужас на постаревшего и осунувшегося Аропа Антогнака. То, что глава канцелярии, а это был именно он, был недоволен своим подчиненным, означало, что Аропа не ждет ничего хорошего в этой уже порядком прожитой жизни. Обычно, косой взгляд, брошенный на нерадивого служащего, означал увольнение, после которого уже никто не видел провинившегося и, как шептались по углам, что на этом свете его тоже никто не увидит. И теперь, никогда ничего не боявшийся, Антогнак мелко дрожал под взглядом легендарного Прено, главы канцелярии его святейшества.
-Ты не нашел слезу Харона и теперь морочишь всем голову о чуде? Ведь раны у чужестранца заживают как у обычных людей. Эта отговорка будет тебе дорого стоить, поверь мне.
В голосе карлика звучало сострадание, которого и в помине не было в его глазах.
- Я потратил время и ингредиенты, чтоб разгадать природу исцеления, связать его дух, подчинить себе этот кусок мяса. И что же? Как ты думаешь, что я узнал? - возникла пауза, во время которой Ароп Антогнак с надеждой в глазах ждал ответа на поставленный ему вопрос.
- Что молчишь? - сдерживаемое бешенство мелькнуло в глазах карлика - ничего я не узнал, совсем ничего! А ведь это означает, что не было никакого чуда, что слезы рядом не было, и ты со своими помощниками прямиком отправишься на допрос к другому дознавателю.
Покачивая головой, карлик задумчиво смотрел на совсем побледневшего Антогнака, прекрасно понимавшего, чем для него закончится такой допрос.
- Сейчас пойдешь к себе и все подробно опишешь. Ещё раз и без выдумок - теперь в голосе карлика звучала сталь, а глаза наоборот излучали дружелюбие.
- Завтра с утра с отчетом ко мне. Все иди, и подумай хорошо, что напишешь, сам его святейшество будет читать твой отчет. Пропажа очень его расстроила, думаю, если не найдем слезу, то казнить начнут всех подряд и без разбора, вырезая семьи со всеми родственниками провинившихся.
- А я пойду, проверю нашего странного пленника - разговаривая сам с собой, после ухода Антогнака, карлик задумчиво поглаживал блестящую лысину.
- Надо все проверить - и он заторопился спеша осуществить задуманный план.
Джек умирал, кровь, сочившаяся из ран, загустела и запеклась, силы давно его покинули. Измученному телу хотелось уйти от действительности, снова оказавшись в сфере тишины и покоя. Но у него никак не получалось вернуться. Пробуя снова и снова, Джек отчаивался и, теряя последние крохи сил, рвался в сферу, которую он чувствовал где-то в солнечном сплетении. Ничего не выходило, и постепенно Джеком овладела странная слабость, он перестал чувствовать конечности, сознание его словно раскрылось и поднялось над истерзанным телом. Так он провисел довольно долгое время, отстраненно наблюдая за агонией сопротивляющегося смерти изрезанного существа, скорее чувствуя, чем видя образы происходящего. Посмотрев, что над ним, он увидел миллиарды светящихся точек различных размеров похожих на звезды на ночном небе. Они постоянно находились в движении и то гасли, то снова загорались. Отстраненно наблюдая за точками, Джек заметил, что все они хоть и передвигаются хаотично и самостоятельно, но находятся в громадной воронке медленно вращающейся по часовой стрелке. Картина происходящего была так прекрасна, что он заметил изменения внизу только, когда по нему прошла волна жара. Увидев карлика поившего его из небольшой пиалы, он, вспомнив о своем положении, расстроился и попытался оторваться от своего существа. Карлик, в это время, отставив пиалу, забил в ладонь Джека деревянную палочку, исписанную корявыми иероглифами, и громко завыл мелодичную песнь. Джек чувствовал, как вокруг палочки начало изменяться окружающее пространство, и его притянуло к ней как к якорю или магниту. Карлик в это время сделал надрез на затылке Джека и под кожу загнал ещё одну палочку поменьше размером. Джек вернулся в тело, глубоко судорожно со свистом вздохнув.