Да, подумала Холера, это удается мне лучше всего. Не потому, что я этого хочу, просто я нетерпелива и невнимательна, оттого нарушаю даже те правила, которые умудряюсь запомнить на лекциях по Гоэтии. Так уж наказала меня чертова судьба за грехи прабабки, маркитантки при обозе ландскнехтов.
— И ты хочешь…
Ланцетта нетерпеливо тряхнула грязными волосами, отродясь не знавшими ни лент, ни заколок.
— Разбудить демона. Котельной давно нет, но того, что осталось в фундаменте над нами, должно хватить, чтобы ебанный муравейник сфексов тряхнуло как при землетрясении. Черт возьми, это заставит их побегать, а?
Холера заколебалась. Расчет был как будто верен. Уж она-то знала, в какую панику впадают муравьи, чье жилище разоряют. Принимаются беспорядочно бегать из одного отсека в другой, лихорадочно крепить своды, утаскивать добро… Едва ли кто-то из них останется караулить выход. Но…
Ей показалось, что в тишине подземного царства она слышит голос, сухой и крошащийся, точно это сфекс нашептывал ей на ухо своими скрипучими губами.
У тебя мало сил, крошка Холера, сказал голос. Ты уже не раз безоглядно использовала их сегодня, а ведь твои силы не бьющий из скалы ключ, скорее, лужица застоявшейся воды, из которой нельзя бесконечно черпать. Твои силы не принадлежат тебе, они дарованы тебе губернатором Марбаса и скорее яблони Броккенбурга начнут плодоносить человеческими носами, чем он подарит тебе хоть толику. Ты знаешь, что такое ярость демона. Не та, которая происходит на сцене, сопровождаемая фальшивыми молниями и искрами бенгальских огней. Настоящая, от которой съеживается плоть и чернеет обожженная кожа. Ты в самом деле хочешь раздразнить спящего демона, имея жалкие остатки сил, имея за спиной в качестве опоры человека, который мечтает носить твое ухо вместо кулона?..
Холера стиснула зубы. У нее было много грехов, о большей части которых она была прекрасно осведомлена, находя некоторые оригинальными и забавными. Но в чем ее никогда не могли упрекнуть даже недруги, так это в отсутствии здравомыслия.
Холера несколько раз коротко выдохнула через нос, как делают бегуны перед броском на длинную дистанцию. Ее снова ждала погоня, такая же изматывающая как предыдущие, но в этот раз, возможно, чертовски более короткая.
— Когда мы начинаем? — только и спросила она.
— Когда хочешь. Я начала две минуты назад.
Когда-то у них дома был нагревательный котел. Холера вспомнила об этом, встряхивая руки и комкая до хруста пальцы, чтоб приготовить их к работе.
Купленный отцом за три талера медный бочонок с трубой, покрытый вязью сигилов, которые ей, крохе, казались таинственными древними письменами. Внутри котла жил демон, маломощный и медлительный, чьего имени она уже никогда не узнает. Вздыхая, бормоча и кашляя, он с натугой разогревал воду, часто обильно окрашивая ее ржавчиной, после чего еще долго остывал, скрипя как несмазанная телега.