– Почему же Бездна не убила его? – спросил Гарри.
– О, она пыталась. Много раз. Но у Сванна были союзники. Агенты во вражеском стане вовремя предупреждали его. В течение нескольких лет ему удавалось избегать возмездия.
– До вчерашнего дня?
– До вчерашнего дня. – Валентин вздохнул. – Он был беспечен, да и я тоже. Теперь он мертв, и у пособников Бездны руки чешутся завладеть его телом.
– Ясно.
– Нельзя, однако, утверждать, что мы были абсолютно не готовы к этой случайности. Он принес свои извинения Небесам, и я осмелился надеяться, что ему простили прегрешения. Молитесь, чтобы это было так. Под угрозой спасение не одного только Сванна.
– Ваше тоже?
– Всех нас, кто любил его, – отвечал Валентин. – Однако, если мы сможем уничтожить его физические останки до того, как Бездна завладеет ими, нам, возможно, удастся избежать последствий его сделки.
– Зачем же было столько ждать? Почему вы не кремировали его сразу после смерти?
– Адвокаты Бездны люди неглупые. Согласно особой статье договора, тело должно «вылежаться» определенный период времени. Если б мы этой статьей пренебрегли, Сванн автоматически поплатился бы душой.
– И когда срок?
– Срок истек три часа назад, в полночь, – сказал Валентин. – Вот почему они так встревожены. И так опасны.
Еще одно стихотворение пришло в голову Байрона Джовитта, легкой походкой возвращавшегося по Восьмой авеню и жевавшего на ходу сэндвич с тунцом и салатом. Музу не следовало торопить. Для придания четверостишию окончательной формы достаточно и пяти минут, а если намечалось продолжение – то чуть больше. Оттого-то Байрон и не спешил обратно в офис, пребывая в мечтательном настроении и подгоняя строки в угоду рифме: он надеялся заявиться с готовеньким стихотворением.
Однако до дверей он дошагал, не успев отшлифовать финальную строфу. Чисто автоматически опустил руку в карман за выданными Д’Амуром ключами и зашел в дом. И едва собрался закрыть за собой дверь, как вдруг на порог шагнула женщина и улыбнулась ему. Она была красива, а Байрон, как истинный поэт, от красоты дурел.
– Прошу вас, – заговорила она, – помогите мне!
– Чем могу? – пробубнил Байрон с набитым сэндвичем ртом.
– Не знаете ли вы человека по имени Д’Амур? Гарри Д’Амур?
– Еще как знаю. И как раз к нему направляюсь.
– А не могли бы вы меня к нему проводить? – попросила женщина, когда Байрон впустил ее и закрыл входную дверь.
– С превеликим удовольствием, – откликнулся он и повел гостью через прихожую к лестнице.
– Вы так добры… – проговорила она, и сердце Байрона растаяло.
Валентин встал и подошел к окну.