– Что-то не так? – спросил Гарри.
– Предчувствие, – тихо проговорил Валентин. – Боюсь, дьявол уже на Манхэттене.
– А что в этом нового?
– А то, что он, возможно, придет за нами.
И откликом на его слова прозвучал неожиданный стук в дверь. Гарри подскочил.
– Все в порядке, – успокоил Валентин. – Он никогда не стучит.
Гарри пошел к двери, чувствуя себя полным идиотом.
– Байрон, это вы? – спросил он, прежде чем открыть.
– Прошу вас… – донесся из-за двери голос, который, думал Гарри, ему уже никогда не услышать. – Помогите…
Он открыл. Ну, конечно, Доротея. Была она бесцветна, как вода, и как вода – непредсказуема. За секунду до того, как Гарри пригласил ее переступить порог кабинета, стайка выражений или их теней, сменявших друг друга, пробежала по ее лицу: мука и боль, настороженность, недоверие и страх и, наконец, когда ее глаза нашли тело любимого супруга, – облегчение и благодарность.
– Так он у вас! – Ахнула она, шагнув в кабинет.
Гарри закрыл дверь. Снизу по лестнице полз холод.
– Слава богу… Слава богу. – Она взяла в ладони лицо Гарри и легко поцеловала в губы. И лишь потом заметила Валентина.
Ее руки сразу опустились.
– А что здесь делает он? – спросила Доротея.
– Он со мной. С нами.
Сомнение отразилось на ее лице.
– Нет… – проговорила она.
– Ему можно доверять.
– Я сказала, нет! Прогоните его, Гарри. – Ее всю трясло от холодной ярости. – Прогоните его!
Валентин смотрел на нее остановившимся взглядом, пробормотав:
– Мадам что-то уж чересчур расшумелась.
Доротея поднесла пальцы к губам, словно пытаясь подавить следующую вспышку.
– Простите, – сказала она, поворачиваясь к Гарри. – Но вам должны были рассказать, что на совести этого человека…
– Кабы не совесть этого человека, ваш муж так и остался бы в доме, миссис Сванн, – перебил Гарри. – И именно его вам следует благодарить, а не меня.
Выражение лица Доротеи смягчилось.
– Вот как? – Теперь она смотрела на Валентина. – Простите меня. Когда вы сбежали из дома, я подумала, вы заодно с…
– С кем? – спросил Валентин.
Она еле заметно покачала головой, а затем сказала:
– Ваша рука… Вы ранены?
– Пустяки, царапина, – ответил Валентин.
– Я уже пытался сделать ему перевязку, – улыбнулся Гарри. – Но этот чудак упрямится.
– Я чертовски упрям, – без всякой интонации отозвался Валентин.
– Но нам уже скоро ехать… – начал Гарри.
– Не говорите ей ничего! – вдруг выпалил Валентин.
– Да я только хотел рассказать ей о шурине… – сказал Гарри.
– О шурине? – переспросила Доротея, опускаясь на стул. Легкий шорох, с которым она скрестила ноги, стал самым чарующим звуком для Гарри за последние двадцать четыре часа. – О, пожалуйста, расскажите мне о шурине…