Я чуть покачнулась после перемещения, оглянулась и сразу же заметила невдалеке одинокий особняк. Его стены розовели в свете засыпающего солнца, а окна ловили последние золотые блики.
Убедившись, что ничего не путаю и в округе нет других домов, уверенным шагом двинулась к высокому каменному забору. На ходу еще раз заглянула в фолиант, чтобы успокоиться, – заказ все еще открыт, и запись о нем со страниц магической книги никуда не испарилась.
Едва я добралась до ворот и подняла руку, чтобы постучать, калитка беззвучно отворилась.
– Добрый вечер, госпожа Линетти, – обратилась к хозяйке дома, вспомнив указанного в фолианте заказчика.
Женщина, будто высеченная изо льда, чуть отшатнулась и прижала тонкую, бледную ладонь к тяжело вздымающейся груди. Окинула меня растерянным и словно затуманенным взглядом, чуть скривив аристократичное лицо.
– Вы кто?
Легкое огорчение кольнуло под ребра, и моя уверенность потихоньку начала таять.
– Охотница, – прикусила от неловкости губу и мысленно прокляла Виви за то, что заставила вырядиться в дурацкое платье. Будь я в форме академии, меня бы точно узнали!
Но даже после пояснения женщина глядела молчаливым призраком.
– Аста Навье, – выдала, пытаясь предпринять хоть что-то, дабы растормошить хозяйку.
Она медленно, понятливо кивнула и пустым взглядом уставилась на меня.
Стало жутко не по себе. Рука сама собой потянулась к сумочке, чтобы найти хоть что-то, чем можно писать и чертить. Даже демонова помада сейчас была бы очень кстати!
Я шла получать заказ, но никак не планировала, что изгонять придется из самого заказчика!
– Знаете, – сухие, бледные губы госпожи Линетти чуть приоткрылись, и прозвучали тихие, едва различимые слова, – мой сын вел себя очень странно.
Я старательно, почти профессионально держала на лице каменную маску, но все же невольно сделала короткий шаг назад. Что-то в хозяйке дома внушало страх, но угрозы в ней я не чувствовала. А потому спросила то, что и должна была:
– Расскажите подробнее.
С этими словами достала фолиант и раскрыла его в самом начале, на страницах для заклинаний и знаков. В сумке, к своему счастью, я обнаружила обломок грифеля и, делая вид, что конспектирую показания госпожи Линетти, принялась рисовать защитные пентакли.
– Томмен играл во дворе, пока я сидела на веранде, – замогильным голосом рассказывала женщина. – Все было, как обычно. А потом он вскрикнул, будто напугавшись, и затих.
Из-под опущенных ресниц я украдкой взглянула на свою заказчицу, и стыд жаром прокатился по лицу и шее. Женщина переживает за ребенка, а я бегаю от нее, как от инфекта…