– Риган, – позвала чужим, скрипучим голосом.
Парень обернулся, быстро стянул с себя куртку и накинул на мои плечи.
– У тебя голос осип, – пояснил он быстрее, чем успела запротестовать.
Не стала отнекиваться, тем более мне выгодно, чтобы охотник мое волнение не замечал. Однако теплее от дополнительного слоя одежды не стало. Я мерзла изнутри.
– Ты бы смог отказаться от своего ребенка? – слова снова сорвались с пересохших губ быстрее, чем успела прокрутить их у себя в голове.
Риган непонятливо нахмурился и застыл, глядя на меня цепким взглядом. Он ждал пояснений.
– Ты бы стал менять имя, допустим, своему сыну и делать вид, будто его не существует? – Казалось, каждая фраза все глубже зарывает меня.
Боялась, что лицо Ригана так и останется непроницаемым, пустым. Еще больше пугало, что он догадается и осудит.
Но я никак не ожидала, что он без капли сомнений скажет:
– Да, если бы от этого зависела его жизнь. Я бы сделал это, чтобы спрятать своего ребенка.
К комнате Риган проводил меня ближе к полуночи, когда замок уже спал. Я ждала, что охотник возьмет за руку, обнимет, но он лишь пожелал спокойной ночи и растворился в темноте коридоров.
Эйлин спала, укутавшись в одеяло. Я не стала зажигать свечи или призывать магические сферы. В потемках стянула ботинки, отбросила на спинку стула плащ и прямо в одежде легла в кровать.
Сон абсолютно не шел, хотя чувствовала себя разбитой. Мысленно я все еще бродила по окрестностям заброшенного поместья. Раз за разом восстанавливала в памяти увиденное и пыталась состыковать зацепки между собой. Однако нити в моем полотне проблем по-прежнему не желали сплетаться в единую картину.
Я ворочалась, волосы разметались по подушке, одеяло и простыня скомкались. Бессонница подсовывала все новые и новые невероятные сюжеты. Дошло даже до того, что в своих подозрениях склонялась к виновности портальщика или профессора Фармона. Наутро эти теории наверняка покажутся ужасной глупостью, но сейчас я отчетливо осознавала, что у первого есть возможность координировать передвижения студентов, а у второго имеется доступ к артефактам.
В попытках уснуть провела несколько мучительных часов, а когда все-таки отключилась, провалилась в глубокое забытье.
В выходные дни колокола не звонят, и мне повезло, что после отвратительной ночи не последовало оглушительное утро. Я проспала до обеда, пропустив завтрак. Однако на тумбочке у кровати меня, как нельзя кстати, ждал поднос с едой, принесенный из столовой.
– Спасибо, Эйлин, – прохрипела, отлипая от подушки.
На благодарность никто не ответил, и только тогда я огляделась. Подруги не было ни за рабочим столом, ни у зеркала, ни на кровати. О недавнем присутствии соседки говорил лишь открытый комод и украшения, аккуратно сложенные в вазочку на тумбе. Эйлин ушла в купальни или решила посвятить день стирке?