– Фрида, ты совсем не изменилась.
– Как и ты. – Никогда еще улыбка на лице Виви не выглядела так искренне.
Очень скоро старшие охотники обговорили последние детали, и было решено прямо сейчас отправиться к легионерам. Ни отец, ни моя мать не сопротивлялись, когда господин Дагер наносил им на запястья руны пут. Это заклинание не позволит им колдовать и не даст сбежать.
Глава Совета разбил об пол уже знакомый артефакт быстрого переноса, но дал время попрощаться – к легионерам мы с Риганом не отправимся. Отец так и остался стоять у сияющего зева, а мать сделала несколько шагов мне навстречу.
– Киан, – она остановилась возле меня и обернулась к главе Совета, – у меня есть просьба…
– Слушаю, – снисходительно ответил он, и я заметила на лице мага легкую улыбку. Кажется, раньше наши с Риганом родители были хорошими друзьями.
– Защити Асту, – выдохнула она дрогнувшим голосом. – Если моя дочь и правда первая темная чародейка…
– Совет сделает все для ее опеки, – заверил господин Дагер и поклонился нам обеим, выказывая уважение. – Тем более девочка способна лечить темератов. Она – самое ценное, что сейчас есть у Империи.
Фрида довольно улыбнулась и обернулась ко мне. Едва наши взгляды встретились, я больше не видела перед собой Виви. Синие, такие же, как мои, глаза было невозможно не узнать. Они смотрели с теми же теплом и любовью, что и девять лет назад.
– Я всегда буду тобой гордиться, Аста, – сказала она и утерла с моей щеки выступившую слезу.
Мы обнялись, а я крепко зажмурила глаза. На эти несколько секунд я забыла обо всех ужасах, что приключились со мной, выкинула из головы все страхи и боль. Я обнимала маму и видела ее такой же, как в детстве, – высокой, темноволосой, с ярко-синими глазами.
– Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня и отца и сможешь исправить наши ошибки, – отпуская меня из объятий, обронила она. – Мы почти разрушили этот мир, но ты, наша дочь, верю, поможешь ему восстановиться.
Она нежно сжала мою ладонь, а потом вслед за отцом и господином Дагером исчезла в портале.
– Я совсем запутался, – в резко опустевшей комнате раздался голос Ригана.
Я спешно утерла слезы и обернулась к нему. Охотник уже сидел на заваленном шкафу, но все еще прижимал к груди раненую руку. Я улыбнулась сквозь слезы и опустилась рядом с ним.
– Это долгая история, – произнесла, переплетя наши пальцы. – Обязательно расскажу все, как только мы покажем тебя лекарям.
Риган хрипло рассмеялся и здоровой рукой поймал мой подбородок, заставив взглянуть ему в глаза.
– Знаешь, кое в чем я беспрекословно согласен с отцом, – вдруг заявил он и ближе склонился ко мне.