— А что тогда делать?
— Откуда я знаю, ну, хотя бы просыпаться без страха. Не превращаться в дерьмо. Может, получить разрешение видеться с дочкой. По-моему, в “Линдвалле” тебя сразу же примут, если ты обратишься за помощью.
— Знаю. Вообще-то каждое утро об этом думаю, как только первый раз ширнусь, а вечером опять на улице, и все по новой. Да ты сама знаешь…
Знаю? — думает Карен.
Что она, собственно, знает об этих женщинах и молоденьких девчонках в непомерно коротких юбках, с посиневшими от холода ногами, что наклоняются к опущенным окнам автомобилей? Что она знает о неспящих матерях, которым все время представляются холоднющие наркоманские притоны и которые в глубине души страшатся последнего сообщения о передозе? Что она вообще знает о том, насколько высоки барьеры для тех, кто хочет выбраться из трясины?
Может, ее неспособность навести порядок в собственной жизни не так уж отличается от неспособности Гро, как она себе воображает?
Карен решает перейти прямо к делу:
— Мне нужна твоя помощь. Ты ведь знаешь большинство местных бомжей?
Гро выпячивает губы — мол, так оно и есть — и молча глядит на огонек сигареты.
— Бродит тут один малый, таскает с собой большую магазинную тележку, — продолжает Карен.
— Их много таких, с тележками. С бродунками, как они их называют.
Карен невольно смеется.
— Этот держится, похоже, в районе приморского бульвара, собирает на пляже пустую тару.
Гро делает глубокую затяжку, задерживает дым, потом с шумом выпускает.
— Я не стучу. Ты же знаешь.
— Знаю, но я вовсе не собираюсь брать его под арест. Иначе бы не стала у тебя спрашивать.
— Тогда зачем он тебе?
— Он может подтвердить алиби одного человека, вот и все. Клянусь, Гро.
— У тебя правда нечего выпить?
Карен берется за ключ зажигания.
— Ну, так поможешь или нет? Иначе поеду искать дальше.
Гро Аске в последний раз глубоко затягивается, открывает дверцу, бросает окурок на тротуар. И снова закрывает дверцу.
— Наверно, тебе нужен новенький, — говорит она. — Лео Фриис. Он обычно держится сам по себе, но иногда в “Рикси” подсаживается к другим мужикам. Хотя в такую погоду он вряд ли там.
Лео Фриис, думает Карен. Имя кажется ей знакомым. Наверно, сидел в СИЗО за пьянство, и не раз.
— Ты знаешь, где он обычно обретается?
— А он правда ничего не натворил?
— Клянусь. Честное благородное слово.
Карен опять достает сигареты, предлагает Гро, и та протягивает посиневшую от холода руку.
— Он вроде как малость ку-ку по части закрытых помещений. Ты не смотрела в Новой гавани, под грузовыми причалами?