Она согласилась, и в первый же день службы Касте вызвал ее к себе:
“Поскольку доступ к твоему личному делу будут иметь и некоторые другие сотрудники управления, я позволил себе кое-что подправить. Речь идет только о местном архиве, поэтому вышестоящее начальство при необходимости найдет верные данные, но я думаю, вряд ли кто станет вникать. Стало быть, для всех здесь ты в разводе после недолгого брака в Великобритании. Детей нет, — добавил он, коротко кашлянув. — Твоя мама сказала, что ты так хочешь, но мне нужно услышать это и от тебя”.
“Да, я так хочу”, — ответила она.
Так все и осталось. Правда была слишком жестока, чтобы говорить о ней, а вина так мучительна, что ее необходимо было заморозить, иначе бы она, Карен, не смогла существовать.
В щели под дверью гостевой комнаты виден свет, Карен тихонько стучится. Сигрид в одежде лежит на кровати, рядом рюкзак. Глаза у нее опухли от слез, она поспешно садится, когда Карен отворяет дверь.
— Как только рассветет, я уйду, — говорит она.
Карен опускается на край кровати, накрывает ладонью руку Сигрид.
— Не уходи. Ты ни в чем не виновата, Сигрид.
— Не надо было спрашивать. Если б знала, я бы слова не сказала.
— Ты ни в чем не виновата, — повторяет Карен. — Просто я никогда никому здесь не рассказывала. Это был мой способ выжить.
— Понимаю. Тебе и со мной говорить незачем.
— Но я говорила. И тебе пришлось выслушать. Мне очень жаль.
Обе молчат, Карен поглаживает пальцем руку Сигрид.
— Я не сказала только одного.
И она громко произносит:
— Это я была виновата. Я была за рулем.
Хотя дождь перестал без малого восемь часов назад, на второстепенных дорогах проблем хватает. На Турсбюской магистрали движение без препятствий, а вот проезд под железнодорожным мостом в Вестерпорте перекрыли — надо подождать, пока сойдет вода.
Карен ведет машину, неотрывно глядя на дорогу, и через наушник мобильника слушает доклад дежурного о транспортной ситуации нынешним утром. Судя по всему, в Йомс можно добраться без особых сложностей, главное — соблюдать осторожность и не пытаться форсировать возможные большие лужи.
— Нынче им уже пришлось вытащить девятнадцать застрявших машин. — В голосе Турстейна Клоккаре сквозит безнадежность пополам со злорадством. — Хуже всего дело обстоит в глубине страны и на равнине. Кстати, как обстановка в Лангевике?
Карен поправляет наушник.
— Вчера было скользко, но к утру вода в основном сошла. Не знаешь, какие у нас перспективы насчет погоды, я не успела перед отъездом послушать сводку?
— Дождя синоптики не обещают, но над Северным морем опять собираются циклоны.