— Ты же вроде в отпуске. Перешла на отпускное положение, сама ведь сказала?
— Да, но я обещала Энн Кросби, что мы будем держать ее в курсе насчет Кванне. Что ни говори, убита ее сестра, хотя официальных данных о родстве нет. Вообще-то я хотела попросить тебя прислать мне эсэмэску, если что произойдет.
Хоть это и невозможно, она отчетливо слышит, что Карл Бьёркен на том конце линии улыбается.
— Значит, не ты сама хочешь об этом знать?
Карен безнадежно вздыхает.
— Ладно. Просто очень странно вдруг все бросить.
— Ты же знаешь, что говорят про любопытных кошек…
— Так пришлешь эсэмэску или нет? В смысле, если он признается.
— О’кей. А теперь постарайся по-настоящему перейти на отпускное положение.
— Обещаю. Наверняка не стану думать о вас, сидя среди гор винограда.
Двадцать минут спустя, закрывая дорожную сумку и задергивая молнию, она вдруг ловит себя на том, что напевает старинную детскую песенку:
Кошка в речку заглянула,
Кошка чуть не утонула.
Услыхав истошный крик,
Кошку выудил старик.
“Раз суешь ты нос повсюду,
Больше я спасать не буду.
Ты спасай себя сама,
Ну-ну, хороша компания, думает Карен, провожая взглядом Сигрид, которая исчезает в направлении бара на нижней палубе.
Еще в очереди на погрузку Сигрид приметила в одной из машин впереди нескольких приятелей. И, убедившись, что Карен не обидится, оставила ее за рулем, а сама побежала к другой машине, постучала по стеклу, и ее тотчас впустили внутрь.
— Увидимся на борту чуть позже, — сказала она. — Кстати, какой у нас номер каюты?
Карен дала ей брелок с цифрами 121, оттиснутыми на белом пластике.
— Я собираюсь лечь как можно раньше. Будь добра, не буди меня, как придешь. Мне надо выспаться, иначе я не смогу завтра целый день вести машину до Страсбурга.
“Ты даже не заметишь, что я с тобой”, — уверяла Сигрид. Пожалуй, так и есть, думает Карен, и внезапно ее охватывает беспокойство. Сигрид намерена во время путешествия не раз вот так исчезать из ее поля зрения? Вдруг с ней что случится? Или она задумает смыться с кем-нибудь из парней, которые ездят по фермам собирать урожай. Обычно они выглядят не в меру симпатичными. Как она тогда объяснит все Юнасу Смееду? Сигрид, конечно, совершеннолетняя, но все-таки, взяв ее с собой, она взвалила на себя огромную ответственность.
В довершение беспокойства ей вдруг представляется дом в Лангевике. Лео Фриис в окружении пустых стаканов и линеек кокаина, Руфус, который тщетно крутится возле своих мисок. О чем она, черт побери, думала?
В ее мысли врывается звук автомобильного сигнала. Машины впереди сдвинулись с места и одна за другой исчезают в открытом трюме парома “Скандия”.