– Тут? – уточнил Нельсон.
«Ищейка» тявкнула, и он поспешно прошептал:
– Да я так спросил… помалкивай, в общем.
Стальная собачка послушно затихла, и Нельсон, закусив губу, окинул дверь хмурым взглядом.
«Большая, крепкая… впрочем, мне же ее не таранить. А замок… надо взламывать. Интересно, хватит ли навыка? С Шеймусом Дин ковырялся, а я сто лет уже не практиковался. Да и последний вскрытый замок, у Уотсона, был куда как проще… Ладно, разберемся. Все равно сначала надо окна проверить».
– «Ищейка», ждать, – велел Нельсон и, зажав стальную собачку под мышкой, вышел на улицу.
Ветер там разбушевался не на шутку. Резкие и мощные порывы гнули ветви деревьев, срывали с них листву и швыряли ее на асфальт. Украдкой утерев проступившие на глазах слезы, Нельсон пошел вдоль куцей осенней клумбы к углу дома. Пристальный взгляд проходимца скользил по окнам первого этажа.
«Темно… темно… Скрип. Что еще за скрип?»
Звук был еле слышный, но весьма характерный.
«Как будто петли. Форточка?»
Хмурясь, Нельсон обогнул дом… и замер, когда увидел открытое настежь окно.
«Залезть в него не составит труда… но не может же все быть настолько просто?»
Поколебавшись недолго – вернуться к двери и попытать счастья с замком или пойти по легкому пути? – Нельсон сунул собачку за пазуху и, подпрыгнув, ухватился за край рамы. «Ищейка» в недрах куртки протестующе звякнула, но не выпала, и проходимец, прикусив кончик языка, подтянулся и забрался внутрь.
«Ящерка» обожгла грудь так неожиданно и сильно, что Нельсон, потеряв равновесие, свалился с подоконника на пол. По счастью, там был постелен толстый серый ковер, и падение проходимца не вызвало особого шума. Лежа на полу, Нельсон смотрел на высокий потолок и пытался понять, что с ним только что случилось.
«Очередная магическая защита? Поэтому окно нараспашку?»
Луна в ту пору была очень яркая, и Нельсон смог в деталях рассмотреть комнату, в которой очутился. Прямо сейчас проходимец лежал у книжного шкафа, за зеркальными дверями которого на полках красовались разнообразные томики. В самом центре комнаты, под массивной люстрой, висящей на не менее мощном крюке, темнели два кожаных кресла и кожаный же диван. Дополнял композицию журнальный столик, на котором стояли несколько бутылок с неизвестным содержимым, пустой стакан и пепельница с десятком окурков. Сиреневые стены были украшены портретами неизвестной женщины, сомнительного качества, но в дорогих рамах – что, вероятно, вдвое увеличивало стоимость полотен.
«Хозяина, похоже, нет… а что насчет ключа? В этой он комнате или в другой?»