Привычки вообще пока еще нас не покинули. Я, например, просыпаясь, всякий раз хочу стукнуть по кнопке будильника, Настя, когда над чем-то думает, инстинктивно ищет наладонник, шаря рукой у пояса, а одна женщина, которую совершенно не мучают головные боли, потому что их тут нет, периодически трет виски и жалуется на мигрень. Рефлексы.
— Вот черт. — Наемник, обернувшись, глянул на меня. — Не продумал я этот момент.
— Нормально, — успокоил его я. — Мы только нарабатываем опыт. Я бы тоже только-только об этом сообразил. Да оно так и есть на самом деле. Ничего, пошли кого-нибудь за ними. И охрану выстави, от греха.
Не скажу, чтобы я очень боялся нападения. Точнее, я все время был настороже, видимо, со временем это должно было стать моим привычным состоянием, но здесь и сейчас… Степь — она ровная как стол, видно далеко. И потом, без лишней скромности, мы достаточно крупный отряд, вооруженный если не до зубов, то очень неплохо по меркам этого мира. Не думаю, что вот так, без подготовки, кто-то на нас рискнет навалиться. Но бдительность терять нельзя.
Поисковики в разное время засекли несколько групп, которые они идентифицировали как «потенциально опасные». Разведчики сразу понимали, что это не кучка растерявшихся и неприкаянных людей, которые ищут еду и пристанище, а именно организованные группы, идущие куда-то с конкретными целями. Из снаряжения у них было преимущественно дреколье, то есть то, что можно найти в свободном доступе. Но не у всех. Один из наших поисковых отрядов, охотясь на Окуня, видел людей, вооруженных и огнестрелом, причем группа была немаленькой, человек в десять, и стволов у них было немало. Наши видели их издалека, опознать стволы было проблематично, а приказа «схватить и отобрать» не поступало. Напротив, был прямой запрет на огневой контакт, ну, при условии, что перестрелка не будет носить защитный, оборонительный характер. Вооруженные люди какое-то время шли вдоль кромки леса, а после углубились в чащу.
После того как я это услышал, сразу же отдал распоряжение еще больше усилить группы сопровождения людей, которые ходят в лес у Дальнего утеса. На всякий случай, от греха подальше. Был еще соблазн встать «на след» той группы и их всех перебить, стволы — это стволы, но потом я передумал. И времени прошло немало, поди их догони, да и народ еще у меня не настолько натаскан на подобное. И технически, и морально. Вот обучим как следует, выбьем ненужные принципы и либеральные земные замашки до конца, и тогда…
А в рощице ничего не изменилось. Деревья шуршат листвой, негромко что-то лепечет родник и все так же приятно-прохладно в теньке.