Я мечтала выбрать легкий выход.
Я села и вытянула шею. Я посмотрела на свое тело. Похоже, ночью я переоделась в пижаму. Мои волосы спутались, глаза все еще были тяжелыми от сна. Мне не нужно было зеркало, чтобы знать, что я выгляжу как кусок дерьма.
Впрочем, меня меньше всего беспокоило то, как я выгляжу.
Я посмотрела на Лану.
Она сидела на подоконнике. Яркий свет, казалось, ничуть ей не мешал. Я так и видела, как она думает про себя, что если она впитает достаточно света, то, может быть – может быть, – вся тьма в ее жизни исчезнет.
Я прочистила горло.
Она резко обернулась в мою сторону и улыбнулась робкой улыбкой.
– Доброе утро.
Я лишь проворчала ответное приветствие.
– Который час? – спросила я.
– Восемь.
Я потерла глаза. Понятия не имею, как я вообще что-то соображала.
– Я не хотела тебя будить.
– Ничего, все в порядке. Пора вставать.
Она скрестила руки и опустила ноги на ковер.
– Хочешь позавтракать? – предложила она.
Я пристально посмотрела на нее.
– Нет, я не голодна.
– Ты уверена? Потому что я чувствую запах яичницы и бекона и знаю, что ты большая любительница жареных яиц. Или мы могли бы приготовить что-то еще, – пробормотала она. – Как насчет французских тостов? Ты любишь французские тосты?
Она сошла с ума, если надеется, что я пойду вниз, чтобы позавтракать, рискуя при этом наткнуться на ее родителей.
– Лан.
– Да? – бодро отозвалась она.
Прежде чем уснуть, я все спланировала. Я собиралась поговорить с ней о том, что ей следует уйти от отца, как бы она ни боялась. Но, увидев ее несчастное лицо, передумала.
Я сглотнула и, нацепив на лицо фальшивую улыбку, сказала:
– Пойдем, поваляемся у бассейна.
– А это идея, – сказала она, вздохнув с видимым облегчением.
Я была согласна притворяться несколько часов. Даже целый день.
Потому что это было ради нее.
Через час я устала притворяться.
Стараясь не столкнуться с ее родителями, я на цыпочках прошла через весь дом. Ее отец уже уехал на работу, и когда я спустилась вниз, ее мать уже выходила за дверь.
Меня никто не видел… пока. Но вряд ли я смогу избегать их в течение всего лета. Если я намерена остаться здесь, я должна научиться сдерживать свой гнев. Я должна решить, как мне вести себя с отцом Ланы. Увы, я просто не знала, насколько это возможно.
Бассейн был в нескольких шагах от нас, вода в нем – чистая и прозрачная, как небо. В воздухе витал запах свежескошенной травы. Радио мурлыкало какую-то песню, и Лана в такт ей постукивала ногой по стулу.
Мы лежали там, на солнцепеке. Моя шея начинала блестеть капельками пота. Я была почти уверена, что если протянуть перед собой руку, то она задрожит от зноя, а потом начнет медленно таять.