Вскоре меня начало охватывать беспокойство. Молчание между нами затягивалось, а в моей голове роилось слишком много мыслей.
– Мы должны что-то придумать, – сказала я.
– Мы уже что-то придумали. Мы лежим у бассейна, – устало возразила Лана.
– Нет. Я имею в виду что-то веселое, например путешествие.
Я знала, что Ланой управляет страх, но, если превратить ее уход из дома в веселый отпуск, вдруг она согласится? Это был выстрел наугад, но единственное решение, что в данный момент пришло мне в голову.
Она подставила солнцу щеку и посмотрела на меня.
– Что?
– Да! – весело воскликнула я. – Мы могли бы поехать в Калифорнию. Вместо того чтобы лежать у бассейна… у нас был бы океан и песок под ногами!
Чем больше я думала об этом, тем сильнее проникалась своей идеей. Но Лана в мгновение ока остудила мой пыл.
– Почему нет? Сейчас лето. В нашем возрасте молодежь поступает так сплошь и рядом.
Она в упор посмотрела на меня, но не сказала ни слова. Мы с ней были одногодками. Это должно быть видно по нашим глазам. Но по ее глазам могло показаться, что она прожила целую жизнь, наполненную тьмой, а не светом; слезами, а не улыбками; жестокостью, а не радостью.
– Ты обещала не говорить об этом.
Я напрягла плечи.
– А я и не говорю.
Лана опустила на глаза солнцезащитные очки.
– Как давно мы знаем друг друга?
– Десять лет.
– Да. Десять лет. И все эти десять лет я держала это в секрете. Знаешь почему? – Она наклонилась, не давая мне возможности ответить. – Потому что я хотела защитить тебя.
Но в защите нуждалась сама Лана, а вовсе не я. Со мной все было в порядке. Я посмотрела на нее, не зная, что ей сказать.
– Наоми, – медленно сказала она. – Я знала, что для тебя это будет слишком. Ты вряд ли справишься с этим сейчас.
– А ты справишься?
Лана пожала плечами.
– Это все, что я знаю.
Она принимала свою боль яростно. Так, что это шло ей только во вред. Ее мысли, мечты и страхи были сотканы и созданы ее прошлым.
– И это все? – спрашиваю я. – Ты намерена жить с этой болью всю оставшуюся жизнь?
Лана поерзала.
– Может, прекратим этот разговор, пожалуйста?
Возьмись я настаивать дальше, она того гляди даст стрекача, и я испорчу все еще больше.
– Хорошо, – сказала я. – Давай пока прекратим.
Она улыбнулась мне и поправила полотенце. И прежде чем снова лечь, посмотрела на меня. Ее улыбки как не бывало.
– Ты ведь никому не скажешь, правда?
Я отвернулась.
– Наоми, – тихо произнесла она мое имя, – только не говори никому.
* * *
Позже в тот же день Лана уснула в своей комнате. Я оставила ее, а сама спустилась вниз. По идее устать должна была я, но в моих жилах бурлил адреналин. Рано или поздно я рухну без сил и вырублюсь, но не сейчас.