Уходит от ответа, а теперь же планирует побег, возможно, из-за страха, что я могу угадать что-то тайное в ней, но не так быстро. Я ещё не закончил.
– Сейчас без пяти минут два, видите, как вы уже утомили меня. И у вас осталось немного времени, чтобы спросить меня о том, на что не решались весь вечер. Ну же, мистер Рассел, не бойтесь. Я слишком много слышала и делала, чтобы меня что-то ввело в смущение, – она постоянно улыбается, и меня это жутко раздражает. Она словно родилась с улыбкой, когда для меня это нервное поражение мышц лица. Возможно, это так и есть, и она за ней скрывает волнение.
– Вам следует узнать обо мне кое-что, мисс Фокс. Я не из тех, кто боится, наоборот, мне не знакомо это, как и ваш гипноз на мне не сработает. Поэтому ответьте на мой вопрос, от которого решили ускользнуть, и мы всё решим полюбовно. Здесь и сейчас. Иначе мне, действительно, придётся совершить что-то страшное, что резко подорвёт ваш авторитет и понизит планку, вероятнее всего, вы исчезнете, так как не сможете справиться с давлением и унижением. Так что советую, ответьте на мой вопрос, – делаю к ней шаг, и она поднимает голову, чтобы удержать зрительный контакт. Её зрачки не расширяются при моём приближении, а я же втягиваю в себя очень слабый аромат ванили и орхидеи. Никаких духов. Она не пользуется ими вовсе, гель для душа или же мыло, не более. Конечно, удачный ход, чтобы ни одна жена по запаху не догадалась о наличии любовницы.
– Испугались, мисс Фокс. Молчите больше минуты, тянете время, чтобы поскорее покинуть комнату и побежать к своему спасителю? – Едко усмехаюсь я.
– Ох, боже, так вы пугали меня? Я не заметила. Простите за мою нерасторопность, но я лишь ждала, когда вы завершите мысль. Точнее, я хочу, чтобы вы сказали всё сразу, а не разменивались на ваши умозаключения, которые в корне неверны, – она, играючи, немного склоняет голову набок.
Прищуриваясь, ловлю себя на мысли, что она, действительно, хорошо понимает людей. Бланш знает больше, чем я предполагал, и, возможно, умнее многих женщин. Но всё же, это женщина, а не социопат вроде меня.
– Сколько вы хотите, чтобы сейчас же собрать вещи и убраться из этого дома, забыв навсегда о моём отце, и больше никогда не попадаться мне на глаза?
– Ну же, продолжайте, вы не закончили, – быстро шепчет она, и её глаза вспыхивают бликами интереса.
– Десять тысяч.
– Ещё.
– Двадцать.
– Ох, какая щедрость.
– Пятьдесят и ни пенни больше, – ставлю точку в споре. Она на секунду замирает, даже обиженно отшатывается и прикладывает руку к груди обтянутой чёрной тканью.