Большинство промышленных предприятий принадлежало французскому капиталу, часть – бельгийским и швейцарским, а также итальянским и немецким фирмам. Национальная буржуазия, не обладавшая достаточными капиталами, не имевшая связей в финансово-промышленных кругах, оказалась на заднем плане. Тунисцам принадлежало лишь небольшое число мелких предприятий, в основном по переработке сельскохозяйственного сырья (маслодавильни, цеха по разливу оливкового масла и пр.).
Иностранный капитал захватил всю внешнюю и значительную часть внутренней торговли. Появление импортных товаров вызвало разорение ремесленников и гибель старинных ремесел. Так, в столице за первые 25 лет протектората число ремесленников уменьшилось в 3,5 раза, невзирая на общий рост населения.
Сельское хозяйство подверглось не виданному прежде разорению. Вслед за установлением протектората французские капиталисты начали захват земель. Что интересно, в Тунисе французские колонисты не получали землю бесплатно, но плата была настолько низкой и сопровождалась такими льготами, что скупка земель стала самой выгодной формой помещения капитала. Промышленные компании и банки, отдельные предприниматели, генералы и министры, депутаты и журналисты получали за бесценок огромные поместья площадью в тысячи гектаров.
Колониальные власти, чтобы облегчить земельные захваты, издали в 1885 г. закон об «имматрикуляции». Землевладельцам предлагалось зарегистрировать свою собственность на основе французского права. Возникло множество споров из-за собственности, которые всегда решались в пользу французов. Общинное землевладение этим законом фактически не признавалось. В результате уже к 1892 г. в руки французов перешли 443 тысячи гектаров земель, из них 416 тысяч принадлежало 16 крупным собственникам. Значительные массивы земель, прежде находившиеся во владении горных и кочевых племен, были объявлены собственностью государства. Все это составило ядро колонизационного фонда, к которому были присоединены земли, принудительно скупленные у населения. План предусматривал создание слоя французских фермеров, как в соседнем Алжире. Однако лишь несколько сот французских колонистов завели в Тунисе собственные хозяйства, а остальные перепродали полученные участки или сдали их в аренду. В итоге к началу Первой мировой войны европейцам принадлежало свыше миллиона гектаров (почти 36 %) пригодных для обработки и, как правило, наиболее плодородных земель. Из них около 900 тысяч гектаров принадлежало французам, 87 тысяч – итальянцам, 48,5 тысяч – другим европейцам. Примерно четверть перешедших к европейцам земель принадлежала четырем французским компаниям, связанным с банками метрополии.