Ланс удивлённо посмотрел на него.
— Абсолютно ничего. Я сам всё сделаю. Неужели ты не знаешь, как мы обычно работаем?
Кондитер развёл руками.
— Честно, не знаю. Ни разу не сталкивался.
— Главное, не пытайся вмешаться сам, — предупредил призрак. Карэле коротко кивнул.
— Не буду. Я помню, что бывает, когда человек начинает бороться с судьбой. Если надеешься опередить её, выходит только хуже, она не терпит подобных вызовов. На эти грабли я уже наступал, так что даже не рискну избавиться от саламандры заранее — тогда моя кондитерская точно сгорит.
— Именно. Маятник вероятности нельзя раскачивать слишком сильно. Но ты не волнуйся. Сейчас я отправлюсь туда, а утром вернусь. И на всякий случай пробуду у тебя до полудня, чтобы быть уверенным, что всё получилось.
— Как до полудня? — нахмурился Карэле. — Я-то надеялся, что мы с тобой наконец-то посидим по-человечески, поговорим… Разве ты не задержишься?
— Работа, — вздохнул Ланс и исчез прежде, чем Карэле успел возмутиться.
* * *
Он вернулся на рассвете. Уселся на подоконник в спальне, зашелестел чем-то, по звуку напоминающим перья. Карэле, задремавший только под утро, очнулся от тревожного сна и с трудом оторвал голову от подушки.
— Ланс? — шепнул он, поднимаясь на локте.
— Всё в порядке, — отозвался тот. — У неё родилась девочка.
— Поздравляю, — улыбнулся кондитер. — В смысле, спасибо тебе.
Призрак отмахнулся.
— Не благодари, пока рано. Я буду поблизости, увидимся позже.
И Ланс исчез.
Карэле упал обратно на подушку, прикрыв глаза. Представил свой дом — весь разом, от подвала до крыши. Внизу спит Роним и резвится в печи неугомонная саламандра. В мансарде ждёт книжный шкаф, полный сокровищ, и бамбуковый скелет, лениво покачивающийся на своих цепях. В пустой кондитерской пахнет шоколадом и печеньем. Над нею, на втором этаже, неподалёку от их с Алли спальни, смотрит свои волшебные сны Сейли, ребёнок Морского Народца. Этажом выше ворочается в постели невидимка Ивер. А Мона уже встала — если прислушаться, можно разобрать её шаги. Начинается новый день, и невозможно представить, что именно сегодня Карэле может потерять всё, что любит и считает своим.
* * *
Утром Ланс не появился. Вынимая готовые конфеты из форм и раскладывая их в коробки, Карэле невольно прислушивался к звукам дома, но слышал только привычную музыку начала дня. В пекарне лилась вода и звенела посуда, иногда гул голосов перекрывал грохот противня, отправляемого в печь. В кондитерской беспечно напевала Юта, постукивая банками с конфетами, с которых она смахивала пыль. Сверху доносился шорох метлы — Сейли взялась за уборку.