Она извлекла из корзинки моток коричневой пряжи. С помощью Лины отмерила четыре нити и раздала их девушкам.
— Держите их над тазом, — велела Бринни, отложив работу. — На всякий случай…
Все столпились у столика, вытянув руки с нитками. Юта чиркнула спичкой о коробок, который держала в свободной руке Мадален. Огонёк быстро перекинулся на нитки, и маленькое жадное пламя рвануло вверх.
— Ой! — воскликнула Юта, роняя нитку в таз. — Обожглась!
— Значит, твоя нить сгорела первой, — отозвалась Лина. — Моя вон вообще погасла…
— Не расстраивайся, — утешила её Юта, — понятно же, что это гадание неправильное. У Мадален тоже нитка погасла.
— Зато у Бринни догорела, — недовольно пробормотала Лина. — Ладно, давай следующий способ…
* * *
На первом этаже, в рабочей комнате Карэле, царил беспорядок. На обоих столах лежали детали разобранного пресса для отжима какао-масла. Они поочерёдно взмывали в воздух и протирались салфеткой, порхающей над ними. Кондитер с интересом следил за процессом: в исполнении Ивера даже самые скучные повседневные дела начинали выглядеть, как захватывающее магическое действо.
Сам Карэле, сидя в кресле, аккуратно прочищал щёткой фильтрующую сетку пресса. Эта работа была довольно нудной, но необходимой: от качества какао-масла зависит то, каким получится шоколад. Поэтому пресс следовало содержать в чистоте.
— Ты случайно не знаешь, что затеяли наши девчонки? — спросил кондитер, отложив щётку и тщательно протирая сетку с обеих сторон чистой тряпицей.
— Девичник? — предположил Ивер. — По крайней мере, меня туда не пустили.
Салфетка на мгновение застыла над центральным элементом пресса — металлическим цилиндром, но тут же снова набросилась на него.
— Юта утверждает, что они собираются помочь Бринни с платьем, но, честно говоря, не думаю, чтобы шитьё вызывало столько энтузиазма, — меланхолично протянул Карэле. — Впрочем, это их дело, мне просто любопытно.
— Завтра я всё для вас разузнаю, — пообещал невидимка.
— Думаешь, они тебе расскажут?
Ивер хмыкнул, бережно опуская цилиндр на стол.
— Это смотря у кого спрашивать… У Юты однозначно не стоит, да и наша молчаливая Мадален ничего не скажет. А вот Лина…
* * *
Пламя свечей отражалось в тазу с водой, слепя глаза мелкими бликами. На дне таза бледными утопленниками колыхались бумажки с именами потенциальных женихов — те, что так и не всплыли, когда их бросили в воду. Впрочем, «Ронрик» всё-таки сумел подняться в руки Лине, но был тут же отправлен обратно на дно: «Тот самый Ронрик, что работает у булочника? Толстый и наглый? Нет уж, не надо мне такого счастья!»