— Странно, — пробормотал Карэле, собирая обжаренные какао-бобы в ведро. — Чем-то мне это не нравится.
— Да что вы, дядя Карэле, — рассмеялся Ивер. — Просто девчонки развлекались, не сердитесь!
— Я и не сержусь, — кондитер легко переставил полное ведро на подоконник, и оно тут же взмыло в воздух, спустившись на ту сторону. — Просто беспокоюсь, не знаю даже, почему. Ладно, неважно. У нас ещё пара вёдер, и всё. Потом помочь тебе?
— Было бы неплохо, — признался Ивер. — С дробилкой я и сам справлюсь, но вот провеивать бобы от шелухи… Это же никакого терпения не хватает!
— Договорились, — кивнул Карэле.
На минуту он застыл у окна, глядя, как ведро, раскачиваясь взад и вперёд, летит к сараю в дальнем углу двора. Пальцы машинально заправили за ухо выбившуюся из косицы карамельную прядь. Затем кондитер вернулся к столу и, передвинув противень поближе, высыпал на него новую порцию какао-бобов из мешка.
* * *
Чуть позже, отдав Иверу последнее ведро, он закрыл окно и вышел в кондитерскую, чтобы пройти через пекарню во двор. Возле стойки толпились покупатели — после обеда у Карэле всегда было людно.
— Это же вишнёвые конфеты! А я просила ягодные! — негодующе восклицала молодая женщина в зелёной шляпке.
— Простите, сударыня, — Юта поспешно заменила коробку. — Сама не знаю, что со мной сегодня… Извините!
Карэле заглянул в кухню.
— Мадален, будь добра, смени Юту на пять минут.
Девушка кивнула, поспешно вытерла руки полотенцем и вышла к стойке. Карэле молча завёл Юту в свою рабочую комнату и прикрыл дверь.
— Присядь-ка, — сказал он ей, опускаясь в любимое кресло. — В самом деле, что с тобой сегодня такое? Ты не заболела?
Девушка робко устроилась на краешке табурета.
— Я здорова, господин Карэле, — виновато сказала она. — Просто всё из рук валится…
— В том числе чайник и две чашки, — кивнул кондитер. — Мне их не жалко, конечно, но, может, тебе пойти домой? Ты какая-то бледная.
— Просто плохо спала, — опустила глаза Юта. — Всё в порядке, честное слово! Я буду внимательнее!
Отпустив девушку за стойку, Карэле ещё некоторое время сидел в кресле, откинув голову на спинку. Не было никакого реального повода для беспокойства. Ничего, кроме смутного тревожного предчувствия. А предчувствиям следует доверять, решил он.
Поэтому вечером, когда Юта заглянула к нему попрощаться перед уходом, Карэле велел ей:
— Протяни руку.
Девушка вытянула левую руку, и кондитер завязал ей на запястье странный колючий браслет: крошечные красные перчики, какие-то веточки и желтоватые кусочки корешков, нанизанные на красную суровую нитку.