Он нащупал на двери кольцо, которое холодило пальцы сквозь тонкую перчатку, и постучал. Дом не отозвался ни единым шорохом. Выждав минуту, Карэле постучал снова. Затем отступил назад, внимательно разглядывая закрытое окно над входом. На втором этаже решёток на окнах не было. Зато были водосточная труба и декоративный портик над входной дверью, выглядевшие достаточно надёжно.
Карэле сунул трость под мышку, а шнуры горшочка для углей закинул на плечо, хозяйственно спрятав крышку в карман, чтобы не уронить. Затем стянул с рук перчатки, которые отправились в другой карман. Он слегка подёргал трубу, ухватился за неё обеими руками и поставил носок щёгольского ботинка на первую скобу.
* * *
В темноте знакомая пекарня стала жутковатой — и в то же время сидеть здесь вместе со всеми было необыкновенно уютно. Запах яблок, специй и свежей хвои, знакомый с детства, погружал в предвкушение праздника. Но и это ночное ожидание тоже было праздником — может быть, самой главной его частью, поняла Юта.
— Госпожа Алли, а откуда приносили огонь раньше? — спросила она. — Ну, ещё до того, как за ним стал ходить хозяин?
Та ответила не сразу.
— Я помню, что отец иногда ходил за огнём к самым уважаемым людям — к доктору Крату, например… Ты его не застала, доктор умер задолго до твоего рождения, Юта. Сколько же лет прошло! А иногда, если отец болел и не мог никуда идти, он разводил огонь сам. Как положено, кремнём и огнивом. Они до сих пор сохранились, хотя после отца мы ни разу ими не пользовались.
— Да уж, как мне помнится, господин Карэле всегда приносил огонёк, не разжигал сам. А откуда, не говорил, — добавил Роним.
— Отчего же, говорил, — усмехнулась хозяйка. — Только каждый раз что-нибудь новое…
* * *
Держась одной рукой за трубу, Карэле вытащил из рукава узкий кинжал, просунул лезвие между рамами и после некоторой возни отодвинул щеколду. Он с облегчением перебрался с портика на подоконник, слегка отодвинул занавеску и, убедившись, что внутри пусто, бесшумно спрыгнул в комнату. Закрыв окно, Карэле несколько минут простоял неподвижно, опёршись на трость и восстанавливая дыхание. Подобные упражнения давались ему уже не так легко, как прежде.
Когда глаза привыкли к темноте, стало понятно, что он попал в спальню. Обстановка была предельно аскетичной — узкая и даже на вид жёсткая кровать, небольшой стол с единственным стулом. Чуть позднее Карэле разглядел приткнувшийся в углу платяной шкаф. Ковра, который мог бы приглушить шаги, не было, и пробираться к двери пришлось предельно медленно и осторожно. Наконец незваный гость приоткрыл её и выглянул наружу.