— В моём воображении было продолжение. Хочешь узнать его? — Его влажные губы трутся о мою щёку, и я киваю.
— Вот так хотел тебя.
Ник языком проходится по сгибу шеи, закусывая мочку уха. Мой всхлип, и он отстраняется, резко запрокидывая мою голову назад. Боль такая сладкая, что не хочу соображать, полностью глубоко погружаясь в тягучий водоворот страсти.
Лёгкие укусы и тут же его язык зализывает рану. Новые беглые поцелуи и множество других, восторженно отзываются в мучительном огне между ног. Непроизвольно медленно двигаюсь. Этому мешают верёвки на моих руках. Беспомощная и в его абсолютной власти. Тону в его губах и поцелуях, опускающихся к ключице.
Пальцы грубо обнажают грудь, и сосок замирает между ними. Дрожь в теле, сильнее выгибаюсь, подставляя себя под его язык, проходящий к уху. Всю себя. Его полностью.
— Ник, — закусываю губу, чтобы не закричать.
Плавиться под его умелыми действиями. Грубость зубов на нежной коже и захват волос, поворачивающий мою голову, чтобы открыть ему доступ к другой стороне шеи.
— Чувствуй меня, — шёпот прямо в ухо, и мои пальцы затрагивают его твёрдый член сквозь ткань.
Не могу больше дышать, уже легко постанывая от его хищных и глубоких поцелуев на коже. Моё тело само живёт, двигаясь в каком-то невообразимом танце, массируя бёдрами накалившийся кровью клитор. Моя голова вдруг кружится от совершенно немыслимых внутренних ощущений, теряя связь с реальностью.
Пальцами стараюсь как можно мягче поглаживать его член через ткань и слышу чертыханья, слетающие с его губ.
— Тише, Мишель, — шепчет он, сжимая рукой мою грудь и отпуская волосы, что моя голова падает на его плечо.
Не могу видеть его, но чувствую вкрадчивый аромат, который будоражит во мне всё до палящей лавы.
Что-то холодное проходит по моему плечу, вздрагивая, облизываю губы и одновременно всхлипываю.
— Ты же не против, если я сниму с тебя бельё? — Ник задаёт риторический вопрос, потому что в следующий момент ясно слышу хруст разрываемой ткани, и бретелька бюстгальтера падает.
— Знаешь, чем я это делаю? — Новый сладкий поцелуй в шею, и тело дрожит от садомазохистского возбуждения.
— Нет, — честно отвечаю, потому, что разум совершенно не соображает, скопившись сладостной влагой, впитываемой трусиками.
— Ножом. Он острый, может запросто проткнуть твою кожу, — холодное лезвие проходит по плечу, замираю… должна замереть от чувства страха, но его нет. Абсолютно ничего нет, кроме сокращающихся напряжённых мышц внутри.
— Боишься? — Лезвие подхватывает вторую бретельку.
— Я доверяю тебе, Ник, — шепчу, и новый хруст.