— Ты свяжешь меня? — Шепчу я.
— Да, но лишь руки, сегодня они тебе не понадобятся, — Ник улыбаясь, заверяет, что ничего нет для меня заведомо неприемлемого.
— Хорошо, я доверяю тебе, — слабо киваю, и он, отходит в сторону и берёт в руки то самое, что я не разглядела.
— Протяни ко мне руки, — просит он, чётко выполняю.
— Это мягкие накладки, чтобы завтра у тебя не было синяков на коже, — поясняя, Ник натягивает на мои запястья две полоски ткани, похожие на напульсники, какие используют в спорте.
От высокого напряжения вперемешку со страхом и лихорадочным интересом, не могу совладать с затруднённым дыханием и капельками пота, образовавшимися над губой.
— Теперь сядь на колени в постели и сложи руки за спиной, — его приказной тон с нотками мягкой нежности дают мне дополнительный толчок исполнить всё, как он того требует.
Забираюсь с ногами на постель и сажусь к нему лицом, как и просил, постоянно сглатывая. Во рту становится сухо, прикрываю глаза, когда он обходит кровать и сбрасывает с себя джинсы, располагаясь сзади меня.
— Я это делаю не первый раз, крошка, но с тобой будто бы неопытен, — его горячее дыхание проходит по моему плечу и заканчивается мягким беглым поцелуем на коже, что я вздрагиваю от приятной неожиданности.
— Если ты почувствуешь дискомфорт в плечах или же в суставах, сразу же произноси стоп-слово, развяжу тебя. Не хочу, чтобы тебе было плохо, только твоё безграничное наслаждение. Помнишь, как мы танцевали? — Бархатный ленивый шёпот окутывает меня. Плыву в своих эротических безумных фантазиях, пока он завязывает узлы на моих запястьях, проверяя их на прочность.
— Да, помню, — выдыхаю я.
— Тогда и понял, что в тебе столько особой страсти и сексуальной энергии, которая многим будет только сниться. А теперь она моя, правда, Мишель? Только моя, — его рука проходит по моему позвоночнику. Невольно выгибаясь, запрокидываю голову назад. Через его изящные пальцы передаётся токовый судорожный разряд, заполняющий мой позвоночник и летящий к бёдрам.
— Твоя, Ник, только твоя, — быстро отвечая, облизываю губы и закусываю нижнюю.
— Закрой глаза.
Они и так у меня закрыты. Ник надевает на меня маску и помещает резинку между прядями, затем поднимает их. Чувствую, как он, завязывая их в узел, крепко хватается в волосы и оттягивает голову назад.
— А это ты помнишь? — Хриплый шёпот у пульсирующей вены и мягкое дуновение ветерка.
— Да.
— Что было дальше? — Его рука проходит по плечу и опускается к груди, сжимая её под тканью лифчика.
— Поцелуй… твой поцелуй, — едва могу сказать что-то, как далёкое воспоминание становится реальным, и меня пронизывают иголочки в том месте, где были его губы, плавно сосредотачиваясь в тугом узле между бёдер.