— Твою ж мать… — обреченно выдохнул я: — Она же была таким перспективным солдатом… Черт!
— Такова война, сынок. — горько улыбнулся Комедиант: — Каждый день на тот свет может уйти хороший человек. Кто ж его там знает? Но одно радует — есть шанс, что она будет жить дальше. К тому же, Госпожа Кицуне в добром здравии! Правда… немного в депрессии из-за всего произошедшего, но я её не виню. Господин Голди почти отошёл от ранений. Его регенерация вызывает у меня жгучий интерес… Я всегда мечтал взять образцы…
— Даже не вздумай!
— Принял… В общем, что касается наемников — Людоед отделался небольшими ушибами. Скалу раскопали и вытащили из шагохода. Кукловод тоже живая. А вот некоторые их ребята… в общем, Людоед сильно негодует.
— Да мы все сильно негодуем! Сколько у нас погибших?
— Около полутора тысяч человек погибших и две тысячи с учетом спасательных отрядов и групп быстрого реагирования — ранены.
— Жесть…
— Как она есть, Милорд. — пожав плечами, ответил Комедиант: — Его Величество, кого мог — распихал по ближайшим госпиталям. Кого-то смогли вылечить тут. В общем, цинка у нас с собой будет много…
— И всё из-за какой-то Вспышки. Даже не из-за Марса…
— Почему же? Не было бы вашего Марса — не было бы Вспышки. А вообще, интересное имя для террориста… Ну, да ладно. Мне донесли птички, что вы обрушили два жилых дома, когда превращались в Квазара. Но… разве же вы могли что-либо контролировать? Ваша сестра не виновата, что так получилось!
— Я понимаю. Просто… Это ужасно. — вздохнул я: — Где лежит Дубровская?
— Во-он в том дальнем транспортнике с русскими гербами…
— Благодарю. — кивнув, я направился к медицинскому эспайдеру Его Величества.
К моему великому удивлению, я застал Павла внутри. Он сидел в уголке, накрыв лицо книжкой. Видимо — дремал… Беззвучно, насколько это позволял КАВ, я пробрался на второй ярус и медики сопроводили меня к капсуле, где сейчас лежала Дубровская. Подойдя ближе, я глянул сквозь стекло… Да, вид у неё был не ахти. Я бы даже сказал совсем не очень. Бледная кожа сильно контрастировала с многочисленными синяками и ссадинами. Я боялся представить, что же в итоге случилось с её Костюмом.
— Ох… Честно, я не думал, что так выйдет. Внезапно всё с этой Вспышкой… получилось. — вздохнул я, и отстыковав шлем, положил его на небольшую подставку: — Ты, главное, не переживай! Во-первых, купим тебе самую лучшую руку… Будет, как своя… А во-вторых, ты была хорошим бойцом. Честно! Я очень горжусь тобой и… В общем, чтобы там дальше не было, а мы тебя не бросим. Главное — не умирай! Ты ещё нужна нам в этом мире…