Я выдохнула. Как он узнал? Господи, и куда я вляпалась? Игнорировать. Не отвечать. Молчать. Но, ни за что не сдаваться. Да. Только так. И, слава богу, Мили будет рядом и Эш. Они помогут. Они спасут меня.
Судорожно натягивала на себя одежду и прислушивалась к происходящему за дверью. Тихо, как в склепе. В моём склепе.
Осторожно открыв дверь, увидела спокойно ожидающего Рикардо на том же самом месте, в кресле. Он встал и улыбнулся, подхватывая пальцами простынь.
— Ну что, подумала? — Спросил он и начал подходить ко мне, а я тут же спряталась обратно. Но не успела закрыть дверь, как она распахнулась, и он вошёл.
— Не спрячешься, — ухмыльнулся он. — А дома прикажу снять все замки, чтобы я смог тебя лицезреть в любое время. Как насчёт поцелуя?
— Нет, — пропищала я, отходя от него.
— Неправильный ответ. Ещё одна попытка, — он отбросил простынь и продолжил наступать на меня.
— Нет, — тише сказала я.
— Последняя попытка, Анна, — он улыбнулся, а я была прижата к стенке.
Он расставил по бокам от моей головы ладони, отрезая пути к бегству, и его лицо приблизилось к моему.
— Так что? — Он выдохнул в меня эти слова.
Я смогла лишь покачать головой, а он усмехнулся. Его ладонь оторвалась от стены, и он пальцем очертил мою скулу, а я начала кусать губу, но не двигалась. По опыту знала, что будет хуже. Лучше терпеть.
— Боишься? — Прошептал он, и я немного кивнула. — Не должна. Я не твой отец, я твой муж.
— Велика разница, — сдавленно ответила я.
— Велика, Анна. И ты должна это запомнить, — серьёзно сказал он, и его палец опустился к губам и немного оттянул нижнюю и тут же отпустил её.
Его лицо склонилось ниже, и он прошептал:
— Знаешь о том, что когда тебе что-то нравится или ты под впечатлением, то твои глаза превращаются в невероятно яркие изумруды? Так вот, хоть ты и говоришь, что не хочешь быть со мной, как моя жена. Но теперь знаю, что ты врёшь. И я не юнец, умею ждать, дорогая.
Лёгкий поцелуй в щёку, и холод окатил меня. Рикардо отошёл, снова подхватил простынь и протянул руку.
— Пошли, пора начать нашу жизнь, — произнёс он и самодовольно улыбнулся.
Мне ничего не оставалось, как вложить в его ладонь свою. Он крепко сжал её и повёл меня из этого мира в новый. Будет ли он лучше? Нет. Будет только хуже. Потому что мой муж не мой отец. Последнему не нужно было моё тело, ему необходимо было знать, что он сильнее, что он может подавить меня, заставить плакать и наслаждаться этим. Физическая боль ничто по сравнению с душевной. Я об этом знаю много… довольно много для своих восемнадцати лет. К сожалению.