— Только вот не надо отвечать «я же тебе говорила»! — завершил я свой рассказ.
— И не собиралась. Но когда ты узнал, что она… — Саша положила ладонь мне на руку. — Как ты с этим справляешься?
Я повесил голову, чувствуя слезы в глазах.
— Не особо хорошо, если честно. Я скучаю, Саш. Несмотря ни на что, я люблю ее.
Она погладила меня по голове.
— Я знаю. Я испытываю то же самое к Лэнсу, несмотря на все его дерьмо.
— Как твои дела, кстати?
— О, довольно тихо. Сегодня видела его на работе, но он игнорирует меня, как будто я невидимка. Думаю, понял, что я не собираюсь увольняться из «Ваукома», но и причинять неприятности не намерена. Мне, конечно, грустно видеть его, но с каждым днем грусть становится все меньше. А вот расскажи…
— Я больше не могу говорить о себе.
— Ладно. Понимаю, — она похлопала меня по колену. — Давай-ка выпьем.
— Я не…
— Прекрати. Определенно надо выпить. И у тебя такой вид, словно несколько дней голодал.
Она была права. Я почти не ел после встречи с Виктором в пятницу.
— Пойду куплю еды, — предложила Саша. — Что хочешь? Рыбу, картошку?
Я кивнул. Хоть и не был голоден. Но еда и выпивка обещали временное забвение, и это манило.
* * *
Саша вернулась с двумя пакетами, от одного пахло треской и жареной картошкой, в другом позвякивали две бутылки джина. Разложила еду на тарелки и открыла выпивку.
— Включи телик, — сказала она. — Если, конечно, не предпочитаешь музыку.
— Телик годится.
Иногда в компании с Сашей я себя странно чувствовал — словно мы такая старая супружеская пара, совершенно притершаяся. Мы вместе жили два года в университете, в смежных спальнях, оттуда и пошло. Вместе закупали еду и готовили, экономили деньги, вместе куда-то ходили. Много вечеров просидели в разговорах о будущем. Все вокруг считали нас парой, и Саша ворчала, что она из-за этого не может найти парня. Но всегда строго держались границ дружбы.
По телевизору начались новости, и Саша попросила переключить на что-нибудь более легкое и занимательное, но в тот момент, когда я уже намеревался поискать другой канал, на экране появилось знакомое лицо.
— Саша! Это Рэйчел!
Мы вместе воткнулись в экран, на котором красовалась фотография помощницы моей сестры.
Полиция объявляла розыск Рэйчел Марсон, двадцати семи лет, пропавшей в субботу во время ее поездки из Лондона в Кардиф. Мисс Марсон, проживающая в Истбурне, Восточный Сассекс, позвонила сестре и обещала приехать около половины одиннадцатого утра. С тех пор от нее нет никаких известий. Она уехала на черно-фиолетовом «харлее дэвидсоне», одета в черную кожаную куртку и черные брюки, фиолетовый шлем. Они сообщили номер ее мотоцикла и просили позвонить при наличии какой-либо информации.