Девушка присела и извлекла мою фунтовую монету из-под своей туфли, и я смог разглядеть контур татуировки на ее лодыжке — яркий проблеск цвета, скрытый под консервативными черными колготками. Ей было, вероятно, около двадцати шести, но выглядела она взрослее меня, одетого в поношенные джинсы и кардиган.
Глаза девушки сияли и лучились, пока она передавала мне поднятые деньги.
— Рекомендую горячий шоколад, — у нее был мягкий северный акцент.
Я уставился на нее. Честно говоря, если бы кто-нибудь попросил меня прежде описать идеальную женщину, она была бы именно такой. Она словно воплощала в себе всех девушек и женщин, которые сформировали мое представление о совершенстве: девочка, которая сидела передо мной в начальной школе; разведенная дама по соседству, выходившая на порог, чтобы забрать почту, в шелковом черном пеньюаре; звезда моего любимого телешоу, первая девушка, которую я поцеловал. Вот он — идеал, стоящий передо мной.
— Здешний кофе — просто коровья моча, — сказала она, и глаза ее лукаво блеснули.
Я в отчаянии искал остроумный ответ, а она улыбалась мне. Честно говоря, пройдут годы, прежде чем я придумаю нечто уместное, но тут я услышал свое имя.
— Эндрю Самнер?
Это был Ясир Маккави, консультант-офтальмолог, мужчина с немного детским лицом, который наблюдал меня с момента операции. Теперь он стоял перед кабинетом и выжидающе смотрел в мою сторону.
Рыжеволосая женщина подарила мне прощальную улыбку и пошла дальше по коридору.
— Ну, судя по всему, с вашим зрением все в порядке.
— Что?
Доктор Маккави поднял бровь, и я понял, что все еще гляжу на удаляющуюся женщину. Она свернула за угол и исчезла. Я хотел бежать следом.
Вместо этого я вошел в кабинет доктора и послушно выполнил все указания. Я смотрел на ухо мистера Маккави, потом левее, смотрел вверх и вниз, пока коралловый риф кровеносных сосудов не вспыхнул в моем напряженном глазу.
Доктор удовлетворенно кивнул:
— Отлично. Все просто отлично. Я могу выписать вас.
— О, благодарю Бога за это.
Он скрестил руки на груди.
— Знаете ли, Эндрю, я глубоко оскорблен этой логикой.
— Ну, вы же понимаете, о чем я…
Он ухмыльнулся:
— Все в порядке. Вам и вправду повезло. Чрезвычайно повезло.
На прощание я энергично пожал ему руку. Он выглядел ошеломленным, как будто никто никогда не делал этого раньше. Но я испытывал такую благодарность и облегчение, что хотелось броситься в сувенирный магазин и купить ему подарок.
Я покинул больницу, полный сил и радости. Закончился один из самых мрачных периодов в моей жизни. Я позабыл о рыжеволосой красавице в коридоре. Лишь одно имело значение: я снова здоров.