— Понимаю. При падении разбилось твое чувство юмора?
— Увы…
Она поцеловала меня. Губы были холодными.
— Все нормально. Послушай, я принесла тебе несколько подарков и собираюсь приготовить ужин.
Она положила на столик несколько книг, журналов и упаковку с сериалом «Клан Сопрано», потому что накануне пришла в ужас, обнаружив, что я никогда не видел его. А затем отправилась на кухню.
— А почему ты с чемоданом? — спросил я, наблюдая, как она режет базилик и помидоры, пока варятся спагетти.
Она повернулась ко мне.
— Наверное, мне пока лучше остаться здесь, чтобы заботиться о тебе.
— Это очень мило, но не уверен, что мне понравится, когда за мной беспрерывно ухаживают. Слово я лежачий больной, а ты нечто вроде сиделки.
Она положила нож и подошла.
— Не будь глупым. Я не собираюсь надевать форму медсестры и вытирать тебе задницу. Но это безумие — торчать здесь в полном одиночестве, согласись? Все равно твоя Чарли приходит сюда почти каждый вечер, и ей станет гораздо удобнее, если здесь будут кое-какие ее вещи.
— Хорошо. Спасибо. Извини.
Она вернулась на кухню.
— Ты сообщил Виктору?
Я пересказал наш разговор, и она кивнула.
— Ничего страшного. Понятно, что нога болит и тебя гложет бессильная злость на то, что ты заперт в замкнутом пространстве. Но попробуй насладиться этим. Просто расслабься, отдохни, посмотри «Клан Сопрано». Вот я бы, например, не отказалась немного отдохнуть, но — увы — мой проект сейчас на критическом этапе. Одним словом, сплошной геморрой, — она обернулась, указывая кончиком ножа в мою сторону: — Я рассказывала тебе об этом засранце Майкле?
Это был один из консультантов в больнице, с которым у Чарли вышел принципиальный спор, и она рассказала мне о перипетиях этой истории, выбивая ритм ножом по разделочной доске, подчеркивая сильными ударами те части истории, которые больше всего ее раздражали.
— Черт, Чарли, такое впечатление, будто ты хочешь воткнуть этот нож в него.
Она посмотрела на лезвие и улыбнулась.
— Хм… если бы это могло сойти с рук, я бы воткнула нож ему прямо сердце, а труп отправила бы на мусоросжигательный завод.
И опять стала яростно резать.
Я сделал глоток вина.
— Надеюсь, что я никогда не столкнусь с твоей темной стороной.
И снова удары ножом.
— Не волнуйся, красавчик. Тебе это не удастся.
* * *
Дни сливались друг с другом в тумане, порожденном кодеином и скукой. Я немного поработал над сайтом Карен, отправив ей новый проект. Повозился с рекламной кампанией «Вауком». Что еще? Оглядываясь назад, события тех дней видятся как бы сквозь матовое стекло, как будто смотрю старый, выцветший фильм, эпизоды которого разрезаны и перепутаны при повторном монтаже.