Грушевский трудился. Основателей Древней Руси Олега, Игоря и Рюрика он уверенно объявил «украинскими князьями» – хотя они, согласно «Повести временных лет», вообще не имели никакого отношения к славянству, потому что были варягами. Однако Грушевский высокомерно заявил: «Летописец ошибался». Ему из девятнадцатого столетия было виднее…
Далее он писал, что Анна Ярославна, киевская княжна, ставшая королевой Франции, на самом деле была чистокровной украинкой и звалась «Ганна». Что исконным языком Древней Руси был как раз украинский. Что Древняя Русь на самом деле и была Украиной – но в период ее упадка имя «Русь» «было присвоено великорусским народом». Вот так непринужденно москали взяли славное имя – и присвоили…
Необходимо отметить, что с доказательной базой у Грушевского всегда обстояло скверно, точнее говоря – вообще никак. Он просто-напросто «так видел» – и продолжал недрогнувшей рукой при любом удобном случае вставлять вместо «русский» – «украинский». Переселение части бывшего Войска Запорожского на Кубань у него именуется «украинской колонизацией Кубани». Освоение русскими Крыма – «украинской колонизацией Крыма». И так далее, в том же духе…
Никто из «свидомых» так никогда и не дал внятного ответа на коварный вопрос: почему все до единой былины, повествующие о великом князе стольно-киевском Владимире Красно Солнышко и его славных богатырях, записаны собирателями фольклора не просто в России – на севере России, у поморов, куда даже Грушевский не решился поместить «украинцев». На Украине ходили лишь казачьи песни-«думы», повествующие исключительно о казацких буднях…
Проблема еще и в том, что никакой «Киевской Руси» никогда не существовало. Ее не знают ни русские летописцы, ни иностранные путешественники – повсюду у тех и у других значится просто Русь. С превеликой натяжкой еще можно именовать Киевской Русью владения Владимира Крестителя – но после его смерти началось то, что сам Грушевский меланхолично именует «агонией Киевского государства». После смерти сына Владимира Ярослава (которого современники никогда не называли «Мудрым» – впервые его так поименовал Карамзин уже в XIX столетии) в 1541 году его сыновья в жестокой борьбе за власть поделили дедушкино наследство на шесть княжеств и основали пять династий. Причем Киев перестал считаться «старшим» – старшинство перешло к Владимиру, куда переехал в 1169 году киевский князь Андрей Боголюбский, оставив Киев сыну. Владимирско-Суздальское княжество и стало с тех пор именоваться «великим». Мимо столь очевидного факта даже Грушевский пройти не мог, не говоря уж о том, чтобы его отрицать, – однако дал свою трактовку событий: по его утверждениям, суздальская династия питала самые злодейские замыслы: «Предоставляя Киев разным младшим родственникам, они и стараются держать их и Киев в подобающем почтении, и умышленно содействуют упадку Киева».