Говорят, когда человек замерзает, ему хочется спать. Эмберли спать не хотела. Разве заснешь, когда тебя сворачивает в тугой комок и одновременно колотит?
Кое-как распрямившись, она выбралась из кустов и добрела до конца улицы. Небольшое кафе манило и притягивало взгляд тёплым золотом горящих окон. Эмберли направилась к двери, дёрнула.
Заперто.
Почему? Свет же горит.
Она дёрнула ещё раз и ещё. Замок щёлкнул.
‒ Извините, у нас сегодня закрыто на частное обслуживание, ‒ заученно произнесла приветливая девушка-администратор.
‒ Но… ‒ губы разлепились с трудом, и язык не особо слушался. ‒ Пожалуйста.
‒ Извините, ‒ механически повторила девушка, словно внутри неё стоял автоответчик, ‒ закрыто на частное обслуживание. ‒ И захлопнула дверь.
Ну, неужели она не увидела, что Эмберли не просто так просится внутрь? Или ей каждый зимний день попадаются на улице полуодетые девушки? Почему? И что теперь делать дальше? Остаётся только подохнуть, замёрзнув до смерти.
Где обитают местные бродяги, Эмберли не знала, не то бы, не стесняясь, прибилась к их костерку. Наверняка там бы нашлось старое одеяло, и плевать, что вокруг нее оказались бы одни сомнительные личности! Пусть бы делали, что хотели, лишь бы дали отогреться.
Мысли царапались льдинками, застревали, и очень скоро Эмберли была уже не в состоянии о чём-то думать, она тихонько тащилась вдоль улицы. Стоило остановиться, и девушка наверняка бы упала словно комок снега, соскользнувший с крыши, и, ударившись об асфальт, рассыпалась на миллионы белых крупинок, обращаясь в ничто. Да так и есть: она ‒ ничто, никому нет до неё дела. И есть ли смысл куда-то ползти? Без маршрута, без цели. Может, и правда, остановиться и застыть навсегда?
С утра на улице подберут ее замороженное тело. Не опознают сначала, ведь она не проходила ни по одной полицейской сводке. Но потом домой вернётся Таня и, не обнаружив дочь, забьет тревогу. Это сейчас об Эмберли никто не вспоминает, зато потом, через несколько дней, наверняка найдутся желающие сказать парочку теплых слов. Жаль, но в данный момент они не смогут согреть, а потом — станут совершенно бесполезны.
Мимо промчалась машина. Эмберли её даже не заметила и не услышала звука мотора. Но машина остановилась, проехав чуть вперёд. Дверь возле водительского места распахнулась.
‒ Мэдисон! Снова какие-то неприятности?