− Она действительно там была? — Эмберли заглянула Куперу в глаза. − Ну, в том доме. Эта Филлипс.
− Я не видел, − буркнул тот и уставился в ответ. — Но там точно кто-то был. Я не разглядел. Но вряд ли она. Эта овца не смогла бы и палец о палец ударить. Там был кто-то другой! — Швайгман буравил Эмберли каким-то чересчур пристальным и напряжённым взглядом. — И он… всё поджог.
В один короткий миг Купер изменился в лице.
− Это ты, сука, все подстроила? Ты?! — И он шагнул к девушке, с силой сжав кулаки.
Эмберли попятилась, невольно втягивая голову в плечи — Купер хоть и был младше, но по всем другим параметрам её явно превосходил. И по росту, и по ширине плеч, и, конечно, по силе. А ярость — вообще штука непредсказуемая.
− Это не я! Нет!
− Тогда откуда ты всё знаешь?
Кулаки Швайгмана нависли над Эмберли, она упёрлась спиной в стену, зажмурилась. Однако удара не последовало. Только пронзительный, не свойственный воинственно-настроенному парню, всхлип.
Эмберли открыла глаза. Купер стоял согнувшись, а рядом с ним… Дерек! Завернул руку Швайгмана под невероятным углом, поинтересовался нарочито вежливо как бы между делом:
− Успокоился, псих?
− Да-а, − просипел тот.
− Ну и катись тогда!
Дерек ослабил пальцы, а Швайгман торопливо выскользнул из его хватки и, низко опустив голову, заспешил прочь.
− Ты в порядке? — Теперь Дерек смотрел на Эмберли.
Одновременно она ощутила себя и под лучами палящего солнца и в глыбе льда. Захлестнувшее ее состояние пронзало каждую клеточку так, что сердце забывает, как биться, а ты сам — как дышать. Воздух вокруг стал вязким, словно кленовый сироп — попробуй, вдохни!
− Спасибо, − пробормотала девушка в смятении и кивнула.
− Не связывайся с придурками, − по-дружески посоветовал Дерек, развернулся и уверенно зашагал по коридору, не оглядываясь. А она смотрела и смотрела вслед, будто заворожённая, пока смысл последней фразы не дошёл до сознания.
Неужели Дерек мог подумать, что Эмберли водится со Швайгманом?
Предположение немного отрезвило. По крайней мере, вернулась способность дышать. И трезво мыслить.
Узнала она не так уж много, но и не скажешь, что совсем ничего. Швайгман действительно вымогал у однокурсницы деньги, действительно оказался в заброшенном здании не случайно, кто-то вызвал его подброшенной в шкафчик запиской, а потом пытался поджарить. И Куперу волей-неволей пришлось пройти сквозь огонь, как Эмберли и «заказывала».
Странно. Проникнуться к нему сочувствием толком не получалось, иногда даже закрадывалась мысль: так ему и надо! Он же особо и не пострадал, больше перепугался, зато теперь вряд ли решится кому-то угрожать. Но вовремя вмешивалась совесть, напоминала: кто ты такая, чтобы судить, тем более — назначать наказание? Одно дело распоряжаться ненастоящей жизнью персонажа, а другое ‒ совсем другое! ‒ реального человека.