‒ Ух ты! Торий это ты его пристрелил? А уверяли, что тут никто не водится. ‒ Присел, снимая крупные планы. ‒ Вы, если куда собираетесь, берите меня с собой. А то я всё самое интересное пропускаю. А должность-то обязывает.
Придурок. Его бы на место Кондра, так сразу бы обрадовался, что сидел в лагере, и не задавал бы тупых вопросов:
‒ Он на тебя напал?
Кондр сделал вид, что не услышал, отвернулся, попробовал встать. Вполне так получилось, пока не опёрся на левую ногу.
Колено резануло острой болью, и оно само собой подогнулось. Кондр опять едва не рухнул на землю, на автомате вцепился в Тория. Тот не оттолкнул, ухватив за плечо, поднял, поставил прямо.
‒ Что у тебя? ‒ придвинулась Иви.
‒ Откуда я знаю! ‒ огрызнулся Кондр.
Жутко хотелось стряхнуть с плеча руку Тория. Но вдруг не получится устоять без посторонней поддержки.
‒ Наташу надо позвать, ‒ предложил Пак.
Не понадобилось. Она тоже сама пришла. И Марк, и Регина с Динькой. Тот сразу кинулся к сестре. А Кондру опять пришлось усесться на траву.
Он только сейчас заметил: левая брючина порвалась, но не сильно, только несколько мелких дырок, грязные разводы от травы и земли и влажные бурые пятна. Наташа закатала штанину. Хорошо, что та широкая, не пришлось разрезать ткань или, ещё хуже, раздеваться при всех.
Кожа оказалась сильно ободрана, багровые борозды сочились сукровицей, ещё и синячище огромный. Колено распухало прямо на глазах. Наташа, стараясь не касаться ран, ощупывала его осторожно, но всё равно чувствительно, и Кондр едва не рычал от боли.
‒ Скорее всего, сильный ушиб. Перелома нет. Обработаю, перевяжу. Если надо, вколю обезболивающее. Только всё принесу.
‒ Лучше сразу пойти, ‒ буркнул Кондр.
‒ А дойдёшь?
‒ Как-нибудь.
Всё равно же придётся.
Пак подошёл, протянул руку.
‒ Давай помогу.
Хотелось бы отказаться, как совсем недавно от поддержки Тория, но опять пришлось терпеть. Кондр поднялся, опираясь на Пака. Он заранее понимал, что, когда наступит на повреждённую ногу, снова станет больно. Но не настолько же!
Резануло ещё сильнее, и даже сквозь стиснутые зубы вырвался короткий вскрик. Регина вздрогнула.
До этого момента она просто стояла и молча наблюдала за происходящим, а тут сорвалась с места, подскочила к Торию, вцепилась ему в локоть.
‒ Я же говорила! Я же говорила, что надо возвращаться! Здесь всё не так, как нам обещали. Здесь опасно.
Кондр опять был согласен, но визгливые нотки и жалобное придыхание в Регинином голосе вызывали столь сильное раздражение и презрение, что хотелось поступить назло, ещё и издевательски высказать ей в лицо какую-нибудь гадость. Он бы так и сделал, но Торий всего лишь проговорил сдержанно: