Но и сама «Ярмарка», осторожно вписанная в историческую реальность — между русско-японской войной («Господин Дыхес продал все гнилое мыло на войну») и первой русской революцией, — не столько воспоминание, сколько поэтическая фантазия очень богатого и очень изысканного воображения.
Художнику известно: искусство выше политики, даже большой и кичливой. Творения искусства, переживая творца, впитывают новые настроения, вдруг перелицуются или перекрасятся. Но кто прочел «Ярмарку»? Редкие экземпляры дотянули до наших дней и не рассыпались.
«Ярмарка» — первый раздел этой книги. Во втором — лучшие новеллы автора, а новеллист он был замечательный. Часть из них публикуется впервые. Третий раздел — «Последняя встреча с Василием Гроссманом». Как раньше говорили: мемуар. Сперва ходил по бывшей стране счастья самиздатом, в 1976 году попал на Запад и появился в «Континенте».
Вот такая книга. Попытка избранного, три грани сверкающего дарования Бориса Ямпольского.
Борис Самойлович Ямпольский родился 8 (21) августа 1912 года в Белой Церкви, о которой энциклопедия сообщает: «В XIX в. — крупный торгово-ярмарочный пункт». В анкетах писал: в семье служащего. По свидетельству старшей сестры Фани Самойловны, отец работал на мельнице, а у матери был небольшой магазин, где торговали платками. «Вы видите этот клетчатый платок? — говорит в «Ярмарке» уличная торговка. — Спите на нем, кушайте на нем, заворачивайте в него детей, варите в нем, пеките в нем, целуйтесь в нем — ему ничего не будет». И спали, и кушали, и заворачивали... Детей было шестеро; младший — Борис.
Он должен был стать еврейским писателем. Но... к тому времени, как он родился, ни деда, ни бабки, говоривших на идиш, не было. В потоке русской речи, звучавшей в доме, проблескивали еврейские, украинские, польские словечки. Новое поколение стремилось к ассимиляции, связывая с ней равноправное будущее. «Вы знаете язык? — Только акцент» («Диалоги»). Русский писатель-еврей, Ямпольский гордился своим акцентом и боялся его.
Однажды, в послесталинские годы, он попросил товарища, поэта А. Межирова, прочесть вместо него на вечере речь в честь Андрея Платонова. Он объяснил просьбу тем, что акцент и что болят зубы. А когда болят зубы, акцент усиливается. Но дело было не в акценте: неприятностей избежать не удалось — в речи сквозила ненависть к палачам. Ямпольского вызвали в горком партии, угрожали и предупреждали, и он даже сгоряча крикнул Межирову: «Ты продал меня КГБ!», а потом бросил ему в почтовый ящик письмо, где умолял о прощении за обидные, несправедливые слова.