— Не видели, не совершали? Хорошо. Пойдемте дальше и проверим, как стыкуется ваш рассказ с нашими данными. Смотрите. Вас видели за рулем автофургона у 87 отделения связи. Это недалеко от Старой Канавы. Дальше, на самой Староканавской улице вас видел, как вы выходили из автомобиля, местный житель Симаков, впоследствии опознавший вас. И еще. Домой вы заявились примерно в восемь часов. В это время вся семья уже была в сборе. Притворились больным, легли на диван и строго-настрого предупредили домочадцев, чтобы они всем говорили, будто домой вы пришли без пятнадцати пять. Так? Вот показания свидетелей. — Алексей передал Полякову несколько исписанных листов. Пока Поляков читал, Алексей внимательно следил за ним, стараясь угадать реакцию на прочитанное. Поляков читал медленно, перечитывая каждую строчку по нескольку раз. Наконец он закончил и положил листки на стол.
— Это какое-то недоразумение, — сказал он осипшим голосом, не поднимая головы.
— Недоразумение? Для того, чтобы рассеять его, я дам вам прочитать еще пару документов. Заключение экспертов. Узлы на веревке, которой был связан Березин, и тот, который был на веревке, срезанной с санок вашей дочери, — совпадают. Вот протокол изъятия санок, опознания их свидетелями. Вот подписи понятых. А это заключение экспертизы о том, что кусок веревки с узлом был срезан именно с ваших санок.
Дальше. Надпись на руке Березина сделана вашей рукой. Это тоже установлено доподлинно. У нас недоразумений не бывает. Возьмите вот, почитайте.
Заключения экспертизы Сергей прочитал быстро. Положил их на край стола, молчал. Алексей не торопил его. После минутной паузы, он поднял голову, провел рукой по лицу, шумно выдохнув, сказал:
— За глупость и невыдержанность собственную — нужно расплачиваться. Действительно, это я застрелил Березина, — он говорил, вернее, старался говорить спокойно. — Вообще-то обо всем мы договорились с Толиком… В ночь под Новый год он предложил мне ограбить фургон. Мы знали, перед праздником бывает очень много денежных переводов на немалые суммы. До праздника отделения связи не успевают все отправить. Сперва Толик предложил взять его маршрут, потом передумал. Лучшим у нас считается тринадцатый. Его называют «золотым». У Березина все было заранее подготовлено. Он попросил меня вывести из строя фургон «чертовой дюжины». Мне это сделать было несложно.
— Почему вы так легко согласились на предложение Березина? — спросил Алексей.
— Да все потому же, жадность обуяла, желание красиво жить. План у Толика, как мне казалось, был безупречен. В случае успеха, мы получили бы тысяч по десять. Заманчиво. В общем, все обсудили и решили сразу после Нового года это дело провернуть. Назначили день, Березин поехал по тринадцатому маршруту, я отпросился у начальника и ушел с базы. Встретил машину Толика на улице Ворошилова, остановил ее и сказал, что с другим фургоном произошла авария, нужно помочь. Сели, поехали, добрались до площадки ДОСААФ. Людей в это время там действительно не бывает. Остановились. — Поляков замолчал, перевел дыхание. — Тут-то все и началось. Ни о каком убийстве мы, конечно, не замышляли. Березин должен был обухом топорика оглушить Зуеву и только. Потом я должен был связать ее и Березина и положить в фургон. А Толик вытащил топорик, ударил им Свету по голове, но не рассчитал силу удара… Когда я оценил случившееся, закричал на Березина: «Что ты наделал!» Он выскочил из кабины и сказал, чтобы я заткнулся. Он был какой-то неестественно оживленный. Суетился, стаскивал Свету с сиденья на пол. Потом сказал, чтобы я его связал и положил в фургон, а сам взял у Светы пистолет. Мы открыли дверь и полезли вовнутрь. Толик набрал бандеролей и разложил их у входа. Я наблюдал за его действиями, ничего не соображая. В голове стоял какой-то туман. Березин велел мне связать его. Но руки меня не слушались. Тогда он сам обмотался веревкой, а меня попросил завязать ее. Я с трудом затянул узел. Когда Толик улегся на бандероли, он вдруг неестественно как-то засмеялся и стал рассказывать с жуткими подробностями, как он расправился со Светой. Я крикнул, чтобы он замолчал. Толик не обратил на это внимания. Меня всего било. Я увидел рядом с Березиным пистолет. Не знаю, как он оказался у меня в руке, и я выстрелил в Толика. Выбрался из фургона, сел в кабину, включил мотор и поехал, не знаю куда. Рядом, на полу кабины, лежала Света. Несколько раз я проехал по городу, потом очнулся, доехал до Староканавской, бросил там машину и пошел домой. Вот и все. Остальное вы знаете. — Поляков замолчал, уронив голову на руки.