Он только намекнул накануне, что грандиозный взрыв подготовлен и последует как раз в то время, когда все большевистские руководители будут находиться в Большом театре.
— Нет-нет, — успокоил он Локкарта. — Я имею в виду вовсе не взрыв бомбы. Бомба — это слишком кустарно! Можете без опаски сидеть в своей ложе. Там услышите кое-что погромче, чем взрыв динамитной хлопушки.
Локкарт пристально разглядывал в бинокль все, что происходит в зале и на сцене. Зал был полон людьми в поношенных пиджаках и куртках, гимнастерках и косоворотках, которые плохо гармонировали с раззолоченной лепниной и бархатом лож.
Пока все было спокойно. Свердлов, правда, то и дело утихомиривал левоэсеровских ораторов, обвинявших Совнарком и Ленина во всех смертных грехах.
Когда они захлебываясь кричали с трибуны, им громко аплодировали сторонники. На эту группу чаще других направляли бинокли генерал Лавернь и другие представители союзнических миссий, сидевших в той же ложе справа от сцены.
Но особое внимание привлекала женщина за столом президиума.
По правую руку от Свердлова в президиуме сидела тридцатидвухлетняя представительница партии левых эсеров Мария Спиридонова, скромно одетая, с гладко зачесанными волосами и в пенсне.
6 июля к пяти часам вечера Рейли принес в ложу последние новости: театр оцепили красные латышские части, все выходы заняты, на улицах вооруженные столкновения.
Рейли и французский агент, проверяя содержимое своих карманов, одни бумаги рвут на мелкие клочки и засовывают под обшивку кресел, другие судорожно глотают.
Рейли вскоре вышел. Он был совершенно спокоен, и только веко левого глаза чуть подергивалось: тик не смогли подавить даже железные нервы этого человека. Но когда Рейли через полчаса вернулся в ложу, Локкарт при первом взгляде на него понял: произошло что-то важное.
На выбритом до синевы продолговатом лице бледность проступила заметнее обычного. Наклонившись к Локкарту, он торопливо шепнул, что намеченного взрыва не будет.
— Эти идиоты, как всегда, ударили не кулаком, а растопыренными пальцами, — сказал Рейли. — Они пристрелили в три часа Мирбаха, прежде чем боевой отряд успел подойти к театру, захватить чекистский штаб, почтамт и Центральную телефонную станцию. Они должны были ворваться в театр и арестовать большевистских делегатов. Латышские части опередили этих болванов. Чекисты начали аресты. Кроме того, они обнаружили адскую машину, подложенную позавчера под сцену.
Вряд ли теперь что-нибудь получится. Надо было начинать отсюда, с верхушки… И бить всюду в одно и то же время.