— По-моему, единственное: менять трос и тащить тележку только наверх.
— Приступайте, — негромко разрешил Дед. — И скажите, чтобы мне сюда стульчик принесли…
— Холодновато, — забеспокоился Ступин. — Может, посидели бы в дежурке у мастера?
Дед глянул вверх, где бегущие под ветром заводские дымы качали на себе полную луну:
— Тут подышу.
И он сел на стул здесь, пониже натянул кепку, приподнял воротник пальто — маленький, сухонький, нахохленный, как воробей, — и в концах воротника спрятал подбородок.
Он сидел как раз под стотонной тележкой, которая, казалось тогда, в любой миг могла сорваться вниз, и ремонтники сперва только переглядывались, а потом часть из них тоже перебралась на нижнюю сторону, под тележку.
Они уже там, кажется, пообвыкли, когда где-то совсем рядом раздался громкий скрежет металла… Эх, как они кинулись врассыпную!
Дед даже не повернул головы.
И на место слесари возвращались с оглядкою на Деда и чуть ли не на цыпочках.
Дул резкий ветер, и часа через два Ступин со стыдом спохватился, подошел к Деду:
— Николай Фадеич, может, сказать, чтобы принесли чайку горяченького?
Он удивленно вскинулся:
— Некогда!
Слесари наверху уже заменили трос, уже запасовали его в кольцо тележки и повеселевшими голосами подгоняли теперь друг друга:
— Поворачивайся давай!
— Слышал, что Дед сказал?..
— Некогда, говорит, ребята, чаи распивать!..
А он все прятал подбородок в концы воротника и тихонько покашливал — никто еще ничего не знал, но рак тогда уже съедал ему легкие…
…Ступин поежился в машине, посмотрел на часы.
Многолюдно в итээровской столовой завода. Здесь в основном женщины. Все хорошо одеты, все стараются, что называется, держаться, и потому особенно заметно как они приглядываются друг к дружке, как меж собою перешептываются.
За одним из столиков обедают Нина Павловна и другая женщина, лет на десяток моложе ее, — из тех, в чьих лицах вы не найдете, может быть, ни одной правильной черты, но все вместе, вдохновленные бесконечной уверенностью обладательницы их в своем обаянии, они производят впечатление и в самом деле почти неотразимое. Это Варвара, секретарь исполняющего обязанности главного инженера завода Брагина.
К ним подходит со своим подносом секретарь Ступина Люда.
— Извините, не помешаю?
— О, какая деликатность и какое изящество манер! — играя голосом, говорит Варвара Нине Павловне и только потом оборачивается к Людмиле: — А может, мы закончили не курсы машинисток, а институт благородных девиц?
— Где ты тут его закончишь? — спрашивает Людмила серьезно. — Даже если очень хотела бы…