— Абрам Ушерович!..
— Я вынужден снова поднять вопрос! — горячо начал Цинкер. — О сваях под полосой надвижки!
— И кроме того, полагаю, — усмехнулся Брагин, — что Карфаген должен быть разрушен!
Но Цинкер откликнулся живо:
— Да, товарищи, да!.. И я не устану это повторять, как бы Юрий Петрович тут надо мной не издевался, — шагнул к висевшему на стене снимку: две домны недалеко одна от другой — новая, старая. Ткнул пальцем в снимок и обернулся к Полосухину: — Дело в том, Вячеслав Дмитрич, что новая домна — эти четырнадцать тысяч тонн металла! — пойдет по дорожке, под которой еще лежат старые заводские коммуникации. Здесь ведь все вокруг было застроено, земли практически нет, одна начинка, как говорится… Потому-то сваи, которые строители били под путь передвижки… они в землю не полезли… входили в лучшем случае на одну треть, а остальное приходилось срубать… Мы-то им это разрешили, да, но проектный институт эту бумагу до сих пор нам не подписывает!..
— Да не по бумаге она поедет, Абрам Ушерович! — насмешливо сказал Васильев. — Домна твоя. А поедет по стальной полосе…
— Тут и ежу все ясно, — добавил Брагин.
— Это какой же институт? — спросил Полосухин.
— Московский Фундаментпроект, — быстро ответил Цинкер.
— Известные перестраховщики, — развел руками Полосухин.
— Причем мне известно, что там уже успели подготовить три кандидатские диссертации на эту тему… По нашей надвижке. А вот принять простое решение…
— Значит, все же простое?! — наставил на Цинкера палец Васильев. — Я как-то по дороге на стройку достал из кармана калькулятор, просчитал все за десять минут, и с тех пор все споры мне — до лампочки!
— Потому что вы отсталый человек и вам только работу подавай! — назидательно сказал Цинкер. — И совсем другое дело, если бы вы решили получить ученую степень!..
— На хрена волку жилетка, ты меня, Абрам Ушерович, извини? — радовался такой беседе Васильев. — По кустам трепать?..
— Вопрос закрыть, — подвел черту Полосухин. — И чем скорее, тем лучше.
Все снова задвигались.
— А ежу, дорогой Юрий Петрович, все потому и ясно, — назидательно сказал все еще обиженный на главного инженера Цинкер, — что ему как раз не приходится иметь дело с таким количеством бумаг всякого рода!..
Гуляет по бескрайней тайге злая вьюга.
Чуть потише она на вершине сопки, где расположен дом отдыха.
Однако и здесь уже лежат горбатые сугробы, перемело аллею, под ветром, словно дымы, струятся с крыш сухие и длинные шлейфы снега…
Через окно, затянутое снизу ледяными узорами, смотрит на метель старый Веденин. Рядом с ним приткнулся к подоконнику мальчик с теплой повязкой на горле.