— А я тоже люблю — вот так! — кричит ей Максим.
— Как?!
— Ну, вот так в снегу!
И он показывает на горло.
Дома бабушка, оторвавшись от горячего разговора с дочерью, идет к мальчику, но он решительно вырывается:
— Сам!
— Но у тебя руки совсем закоченели!
Он говорит решительно:
— А я вот укушу!
— Зоя?! Слышишь, как он — с бабушкой?.. Раздень в таком случае сама. Это твой сын, в конце концов… Пусть тебя и укусит!
Мальчик пытается вырваться и у матери, но та, подогретая тоном Эммы Борисовны, держит его цепко, тут же снимает шапку, начинает расстегивать пуговицы… Пакет падает, мать и сын быстро наклоняются, но она успевает первая:
— А это еще что?!
Он смотрит на нее с явным превосходством, пожалуй, даже чуть-чуть с презрением:
— Рассексотишь теперь?!
— Откуда ты знаешь такие слова? — удивляется пораженная Зоя.
Он смотрит ей в глаза, говорит твердо и с явным вызовом:
— А я все про тебя знаю!
И она глядит на него с невольным уважением: может, узнает в нем своего отца — деда Максима?..
К ним приближается Эмма Борисовна, но Зоя уже открывает дверь в комнату, где лежит Веденин, подталкивает в нее Максима:
— Отдай быстренько!
— Зоя, почему он побежал в валенках?
Эмма Борисовна пытается заглянуть в комнату, но Зоя уже прикрыла дверь, уже прислонилась к ней спиной.
— Ничего, мама. Ничего.
Приемная директора завода. На составленных в длинный ряд стульях скучают в ожидании своего часа многочисленные посетители.
Из дверей кабинета директора выходит Нина Павловна.
— Товарищи, Александр Максимыч просил извинить его, но совещание затягивается, и нынче он никого не примет.
Все встают, все идут к ее столу, в приемной разом становится шумно:
— Ну как же так — столько ждать, и вот!..
— Безобразие, конечно!
— Форменное!
— Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что это не прихоть?! — громко спрашивает Нина Павловна, и все вдруг смолкают: столько неожиданной власти слышится в ее голосе, настолько повелителен сейчас каждый жест, настолько решителен и даже как будто величав сейчас весь ее облик. — Через три дня у нас надвижка домны, событие, как понимаете, исключительное не только для нашего города, не только для Сибири, — уникальное в мировой практике!.. И у товарищей из министерства много вопросов к нам, это естественно.
И все начинают покорно расходиться, а Нина Павловна, гордо выпрямившись, все еще стоит, словно продолжая выпроваживать посетителей одним своим взглядом, и, может быть, именно поэтому излишне официально обращается к только что вошедшей Зое:
— Что у вас, Зоя Николаевна?
— У меня записка, — едва заметно усмехнувшись, говорит Зоя. — От отца.