— Встретили тебя?
— Ну а как же, дядя Витя Вьюшин встречал, а Поздеев на даче.
Значит, про себя уже все-таки сомневался Поздеев, что по-прежнему он — комсорг. Или просто забегался?
— А от кого ты звонишь? От дяди Вити?
— Нет, от Надежды Филипповны. Из ее квартиры.
— От какой такой Надежды Филипповны?
— Она же тебе сказала, тридцать восьмая. Это ее номер на работе.
— И ты у нее дома? А что ты там делаешь?
Голос у него звучал буднично и даже чуть снисходительно:
— Картошку помогаю чистить. Обедать сейчас будем.
А я уже готов был взорваться:
— Слушай, не валяй дурака! Или толком все объясни, или дай-ка лучше трубку Надежде Филипповне.
Все так же снисходительно он предупредил:
— Как хочешь, только ей некогда, у нее вода закипает.
— Откуда он у вас взялся, Надежда Филипповна? — спросил я, когда она взяла трубку.
— А-а-а! — пропела она. — Это я уже сама потом узнала: товарищи ваши сказали ему счет, чтобы домой в Москву позвонить, а он его, конечно, забыл. Попробовал так заказать, а Москва занята, работы много. Он говорит: а можно — одну минуту по срочному? У меня — рубль. А когда фамилию назвал, я девчонкам и говорю: так это же…
И от сердечной, словно мы с ней сто лет знакомы, простоты в голосе мне вдруг сделалось так спокойно.
— А что ты делаешь, я спрашиваю? — продолжала она рассказывать. — Говорит, город смотрю. А ты обедал? Нет, не обедал. А я как раз собиралась борщ сегодня варить. Пойдем, говорю, накормлю тебя, от меня и позвонишь…
Я стал было говорить что-то такое: спасибо, мол, конечно, большое спасибо, но чего это вдруг ни с того ни с сего парня баловать, какой еще борщ!.. Но этот ее тон, не только из-за расстояния не потерявший теплоты, но будто набравший ее еще больше, совершенно обезоруживал.
— О-ой, вы скажете! Ну, какое это летом баловство!.. Наконец-то и к нам пора пришла, все поспело, всего понавезли, вы бы на базаре видели. Чего его сейчас не сварить?
Там у них, видно, и в самом деле закипело, кто-то наверняка позвал ее, может быть, Жора, и она опять ойкнула.
— Ну, сбежит! Передаю ему трубочку.
— Слушай! — сказал я ему уже весело, но как бы и с осуждением. — Ты, я вижу, там неплохо устроился!
Он ответил:
— Нормально. А что?
— Да нет, ничего. Как тебе город?
— Громадный город! Я и не думал, что он такой! А ты меня все в Майкоп да в Майкоп!
Ну конечно, это я. И силком отправил его туда. И заставил бросить там дружка, выпросить тридцатку у бабушки, чтобы к девочке в Коктебель слетать, давно не виделись, — тоже я!
А он частил:
— А завод какой! В самом деле — отгрохали!
— Ты уже был там, что ли?