Я снова поворачиваюсь к Идену. Пропуская вздох.
– Что ты сказал?
– Правду, конечно. – Он умудряется так пожать плечами, будто это все шутка. – Под заклятьем. Что я предложил тебе стать моей избранницей, надеясь вернуть Глорию. Что я давил на тебя, манипулировал тобой – а ты не виновата в том, что пара абсолютно не подходящих друг другу людей распалась.
Его взгляд пронизывает меня насквозь.
И все тревоги взрываются, обдавая меня жидким пламенем.
– Идиот, – шепчу я прямо на глазах у Илмана.
Аристократ придурочный!
Вид у избранника – действительно не такой, будто он придумал что-то умное. Что-то, что спасло бы нас от гнева ректора. Нет! Голубые глаза горят, а губы больше не пытаются улыбнуться – наоборот, в их изгибе что-то горькое.
Как извинение. Как крах моих надежд.
Все действительно так, как я боялась: он решил не терять времени и прикрыть меня. Чтобы его отчислили.
– И что вы собираетесь по этому поводу делать? – обращаюсь я к ректору. Быстро. Забыв про сухость во рту, забыв, что голова снова идет кругом.
– Хороший вопрос. Сложный. Вы хотите что-нибудь добавить от себя?
Я открываю рот, но Иден реагирует первым:
– Слушайте, если Келли пришла сюда, это не значит, что она здорова.
Невозможно.
– Я не знаю, что он наговорил, как он пытался все выставить, но я уверена, что он неправ, – выпаливаю я, глядя на Идена. – Неправ, демоны!
Он решил пожертвовать собой и нашим союзом – чтобы я осталась в академии.
Мысль вдруг кажется такой дикой, что мне хуже, чем было в лесу. Очень, очень паршиво. В голове снова каша, и я глупо перебираю собственные чувства.
Пару недель назад я безумно хотела избавиться от этого придурка.
Вчера я сомневалась, что захочу связать с ним всю жизнь, что Парный факультет – такая уж прекрасная идея.
А потом, на тесте, когда появилась реальная угроза, я поняла, насколько это глупо. До стыда. До дрожи в коленках. Я боялась за него – что он пострадает по моей вине. И еще позорно боялась другого.
Что мы завалим тест, нас выгонят с факультета, и мы перестанем быть парой. Что вся та невозможная дурь, которая творится между нами, исчезнет.
А я не хочу. Совсем, категорически. Настолько, что сейчас меня тянет призвать огонь и сжечь кабинет к ифритам.
Ведь если его отчислят, а меня оставят – это еще хуже.
Мы же можем сказать правду. Что у нас есть отношения, пусть они и возникли на самой нездоровой почве. Вдруг еще есть шанс убедить Илмана закрыть на это глаза – сейчас, когда он должен злиться на Глорию, а не на нас?! Если не получится, будет кошмарно, но даже так – в конце концов, есть другие школы! Проклятье, я всерьез о них думаю?