_____________________________________________________
[1] В жизни ранение в сердце далеко не всегда приводит к мгновенной смерти, как в кино. Во время войны хирурги благополучно ушивали ранения в сердце чуть не на коленке — и люди жили дальше. Но бывает и так как в кино — один миг, и всё.
[2] Тяжелая сумка, набитая хлебом, била меня по ногам — из песни Сергея Чигракова «Дополнительный 38-й». Специально для тех, кто никак не может понять, где он это уже слышал.
[3] «Приходится рвать когти. Начальство приказало менять точку. Перебазироваться». Думаю, нет смысла указывать источник цитаты.
[4] Про кипрские оффшоры и Каймановы острова в описываемое время никто не слышал, не придумали еще такого.
И время мнить, и время сомневаться,
И время боязливо примеряться
19 октября 1941 года
Дашу похоронили тихо и буднично, на Миусском кладбище с ней прощались только Лена с Настей, Михаил, Андрей и супруги Борискины. Все они уместились в одолженную у Маслова «эмку». По дороге на кладбище их остановил военный патруль, привлеченный необычно большим количеством пассажиров и проверка затянулась надолго. Несмотря на то, что документы у всех оказались на месте и в полном порядке, машину хотели отобрать и ни удостоверение внештатного корреспондента «Красной звезды», ни фотография молодого Никиты в обнимку с молодой версией маршала Ворошилова помочь не могли — всем приказали покинуть машину и дальше идти пешком. В борьбу вступил Михаил, взмахнув всемогущим удостоверением и отбив покушение на чужую машину. Были ли это настоящие военные или хитроумные жулики решили воспользоваться ситуацией — кто знает?
На кладбище Никита вошел в сторожку, стоящую у ворот кладбища, выгнал оттуда трех помятых мужиков неопределенного возраста, каждому из которых на вид можно было дать и тридцать, и шестьдесят лет. Мужики позвали на помощь еще одного, который вез тележку по центральной аллее, все вместе выволокли из сторожки простой сосновый гроб, в котором уже лежала Даша. Как Никита и обещал, организовал всё. Вещи, в которые переодели Дашу, собранные Леной и Тамарой Михайловной, он отвез в морг накануне. Когда гроб поставили у ямы, все вместе подошли попрощаться. Лена задержалась, наклонилась, погладила Дарью по волосам и что-то при этом шептала прощаясь. Мужики, несмотря на свой неказистый вид, оказались настоящими профессионалами: ненавязчиво оттеснили Лену от гроба, быстро прибили крышку гвоздями, аккуратно опустили гроб в могилу и зарыли ее за несколько минут. На холмик один из работников установил простой деревянный крест, прибив тут же подписанную чернильным карандашом фанерку с именем, фамилией и годами жизни.