Я не задумываясь сделал шаг вперёд и обнял её.
Если бы я подумал, то не осмелился бы или ожидал кинжал в живот. Но она положила голову мне на грудь и тихо стояла.
— Зокора, — сказал я. — Вы предприняли кое-какие шаги. Вы знакомитесь с людьми, а они с вами. Вы отличаетесь от нас, это верно. Но большинству здесь вы нравитесь.
— Нравлюсь? — я едва мог её понять, так тихо она говорила.
— Да. Клянусь богами.
Она слегка шевельнулась, и я отпустил её.
— Хавальд, — сказала она. При этом смотрела мне прямо в глаза.
— Я приму участие в вашей миссии, буду сражаться рядом с вами, умру, если потребуется, за надежду Лиандры. Но если ты будешь управлять королевствами, Хавальд, не позволь людям уничтожить эльфов, будь то тёмные или светлые. Дай мне своё слово.
Я рассмеялся, и её лицо потемнело. Её глаза сузились до щёлочек, и она уже собиралась отвернуться.
— Нет, Зокора, я смеюсь не поэтому. Я бы с удовольствием дал вам это обещание, но я никогда не буду управлять королевствами. Я свинопас. Уже забыли?
— Ты был свинопасом. Так же, как твой город Келар когда-то состоял не более, чем из двадцать кораблей.
— Если я буду управлять королевствами, то не позволю людям уничтожить эльфов. Я клянусь. Довольна?
Она кивнула, развернулась и хотела уйти.
— Зокора.
Она остановилась и оглянулась.
— Вы хотели знать, что я думаю об истории творения, верно?
Она кивнула.
— Я думаю, что между нами почти нет разницы. Эльф, человек, гном или даже орк, мы все очень похожи. И можем размножаться друг с другом.
— Эльфы и орки! — вырвалось у неё. Она встряхнулась. — Никогда в жизни. Это ещё более отвратительно, чем с гномами!
— Необязательно, чтобы это случилось, но мы все одно. В природе спариваться друг с другом могут только себе подобные. Так и с нами. Мы похожи.
— Как ты можешь так говорить? Разве ты не видишь различий?
— У меня было две собаки, — сказал я. Она, ничего не понимая, посмотрела на меня. — Одна была чёрной и едва доставала мне до колен. Она постоянно бегала туда-сюда и гонялась за крысами. Другая была белой и доставала мне до бёдер. Она всегда только лежала и жрала. А в чём-либо другом была бесполезна, если только дело не касалось битвы. Но обе были собаками.
Зокора расхохоталась, так сильно, что пришлось вытирать слёзы.
— Что здесь смешного? — я был озадачен. Никак не мог понять юмор Зокоры.
Она всё ещё смеялась, но постепенно успокоилась, даже если веселье всё ещё читалось в её глазах, когда она дала мне ответ:
— Я никогда не думала, что человек однажды сравнит меня с собакой, и я оставлю его в живых! — она снова прыснула со смеху. — Если бы мои сёстры это знали…