Я развернулся, собираясь уйти.
— Ты…
Я обернулся.
— Да?
— Мне очень жаль, — повторила она.
— Знаешь, когда мы шли сюда, ты сказала, что из меня вышел бы хороший правитель. Как такое возможно, если я настолько неправ? Что ж, у тебя своя миссия, а у меня своя. Каждый из нас должен идти своим путём. Просто мне хотелось, чтобы мы прошли его вместе.
— Я тоже этого хочу. Хавальд, ты ведь должен понимать, что моё сердце принадлежит тебе!
Я посмотрел на неё.
— Я рад, потому что и моё принадлежит тебе. Прошу, обращайся с ним осторожно.
Затем я окончательно развернулся и ушёл.
Мои ноги сами привели меня в храм Сольтара. На ступенях храма снова стоял тот же священник, и когда увидел, что я иду, кивнул мне. Ведь в этот раз я не привёл с собой пленника.
Селим. Почему-то у меня было такое чувство, что я ещё услышу о маленьком воре.
После того, как я преклонил колени перед статуей бога, я спросил адепта о хирурге.
— Мне жаль, эссэри, но он недоступен, — ответил адепт. — Наш господь призвал его к себе.
Я бросил на статую взгляд. Как неожиданно!
— Тогда, пожалуйста, первосвященника.
Адепт склонил голову.
— Могу я спросить, кто вы?
— Меня зовут Хавальд.
Он кивнул.
— Сюда, пожалуйста, эссэри. Я посмотрю, найдёт ли отец Лайнорд для вас время.
Он повернулся и пошёл вперёд, я последовал за ним по лестнице вниз во внутренние комнаты храма. Он открыл одну дверь и пропустил меня вперёд. Это была подземная молельня, и здесь тоже стояла статуя бога. Эта комната имела овальную форму и кроме двери, в которую мы вошли, в ней было ещё три тяжёлые бронзовые двери.
— Подождите здесь, пожалуйста, — он указал на каменную скамью. — Только посвящённые нашего бога имеют право переступать порог этих дверей, — он спрятал руки в рукавах своей мантии. — Это может занять некоторое время. Я рекомендую вам использовать его и поразмышлять о быстротечности жизни и подумать, что можно изменить к лучшему. Сольтар примет вашу душу и взвесит её в соответствии с вашей жизнью. Потому что это он дал её вам.
Он поклонился и вышел через одну из этих тяжёлых дверей, которая захлопнулась с громким металлическим звуком.
Я остановился перед статуей бога. Я уже не раз об этом слышал: что он является не богом мёртвых, а правильнее было бы называть его богом душ, потому что он давал их нам для жизни, чтобы затем снова вобрать в себя.
— И всё же, это моя душа, — сказал я. — По крайней мере, на данный момент.
— Хорошо, — произнёс голос позади меня. — Так и должно быть.
Я повернулся и увидел стоящего позади старика, тощего, но с той энергичностью, которую часто придаёт священникам служение их богу.